Щедрый Буге (СИ)

- Зачем деревья? Земля ложи. Деревья только детка ложи. Земля детка ложи - мамка больше детка нет. Мамка роди - сильно кричи, - продолжал разговорившийся Аки, - маленький юрта ходи. Одна промышляй. Шибко трудно роди. Моя старший мамка умри, детка умри.

- Так это у вас вторая жена?

Аки внимательно посмотрел на меня сбоку.

- Мужика всегда два мамка бери. Самый худой мужика одна бери, - ответил старик. - Зачем так говори? Одна!

Поняв, что обидел старика, я постарался отвлечь его, сменив тему разговора.

- Аки, а вы к какому роду принадлежите?

- Киманко я. Лукса - Кяляндзюга. На Хоре два рода. Больше нет. Раньше люди много живи. После худой болезнь умри. Кто один тайга живи - живой ходи.

- Зато прежде зверя, наверно, больше водилось?

85

- О! Беда как много, - возбужденно закивал старый охотник. - Кабан,

олень, куты-мафа, медведь шибко много. Только соболь мало. Сангми* делай. На большой зверь - большой сангми - "пау" делай. Ружьё дорогой, не купи. Зверя много, ружья нет - кушай мало.

- А сколько же вы в те времена соболей добывали?

- Говорю, мало соболь живи. Два-три лови. Больше не лови. Соболь перевал живи. Шибко трудный охота. Один год пять лови. Второй мамка бери. Думал - новый котел, топор купи. Хуза все брал. Что делай без ружья?!

Проговорив так допоздна, легли спать. А я еще долго лежал, переживая заново события памятного дня.

Часть II

...Узнав тайгу, нельзя забыть ее.

Ю. Сотников

ХУДАЯ ВЕСТЬ

Старики ушли в стойбище встречать Новый год. Пират увязался за ними - проведать гвасюгинских дружков. Мне же не до праздников. Нужно работать

работать. План горит. Но новых следов мало. За два дня нашел всего четыре тропки.

Все же до чего хорошо, что у нас есть зима, ложится снег, трещат морозы. Жителям жарких стран я нисколько не завидую. Никакого разнообразия - круглый год одно и то же - бесконечное лето, без всякой передышки. А ведь, не познав холода, трудно по достоинству оценить тепло.

осмелюсь не согласиться с утверждением, что зимой в тайге жизнь замирает. Бесспорно, летом она богаче, многообразнее, но зато менее доступна взору. Это только на первый беглый взгляд зимняя тайга сурова,

Сангми (удэг.) - самострел

86

угрюма и ничего в ней не меняется. Наблюдательный же человек замечает много перемен даже в течение одного дня. Зимой всё, как на ладони - ничего не утаить, не скрыть никакой тайны. Росписи на снегу расскажут всё до мельчайших подробностей. Каждый след, каждая тропка как увлекательная история. Мы и сами в окрестностях Буге довольно много наследили. Если посмотреть сверху, то вся тайга словно пирог, изрезана на мелкие ломтики колеями от наших лыж. Следы эти сейчас зримы, вещественны, но пригреет солнышко, и они исчезнут.

Порой то же самое случается и в жизни. Доживет человек до глубокой старости, а умрет - никто и не заметит. Исчезнет - словно снег растает. Другой же и проживет и половины отпущенного срока, а люди долго с благодарностью вспоминают о нём. Быть может, это и есть счастье, когда знаешь, что после тебя остается не "снежный след", а прочный добрый и долгий след в людской памяти.

Предновогодний день посвятил Крутому. Там, на хороших тропках, стояли две ловушки. По обеим соболя прошли, по в одной пружина от мороза лопнула, а другая, хотя соболь и наступил на тарелочку, вообще не сработала. Тут я сам сплоховал - положил под дужки влажные палочки. От мороза дужки примерзли к ним и не сомкнулись, когда тарелочка сошла со сторожка.

Вечером превратил палатку в баню. Загрузил полную топку смолистых поленьев. Поставил полную кастрюлю воды. Докрасна раскочегарил печь и, раздевшись догола, помылся прямо у выхода. После такой, казалось бы, шутейной бани почувствовал себя заново рожденным. Никогда не думал, что несколько литров воды способны так освежить. И впрямь вода обладает необыкновенной живительной силой.

Примерно через два часа Новый год. Почему примерно? Да потому, что время определяю по будильнику, который не проверялся более двух недель: приемник не работает - батарейки сели. Ну, да бог с ними. Новый год на носу! Пора накрывать праздничный стол-чурку.

87

Первое января. Где-то на западе нашей необъятней страны еще только собираются встречать Новый год нарядные женщины, мужчины, а за тысячи километров от них в недрах глухой тайги уже встает бородатый дядя, продирает глаза, пялит бессмысленный взор на снующих кругом мышей, затапливает печь и снова забирается в спальник, чтобы окончательно протрезветь и встать через пару часов.

Дед Мороз не забыл-таки заброшенного в глуши охотника и преподнес ему новогодний подарок. На Фартовом стояло всего-то два капкана на подрезку.