Шефы тоже плачут

Первой начинает Милена. В её спиче больше пафоса, а сам он кажется набором высокопарных, не связанных между собой слов. Мама цапли отзывается о проекте, его создателях и участниках с гораздо большим теплом. А я стою и думаю, как у этой женщины могла родиться такая непохожая на неё дочь? Или о том, что буду рада, если они сегодня возьмут главный приз. Потому что он вдруг представляется мне чем-то не настолько важным, за что стоит сражаться из последних сил, и рвать и метать - если не получилось этого сделать.

Потом говорит Орловский - я жадно прислушиваюсь к каждому его слову, но Андрей отделывается общими фразами. Рассказывает о своей мечте, о том, что благодарен за этот шанс, в том числе и мне. И о том, что будет счастлив сегодня выйти из главной кухни победителем третьего сезона «Законов вкуса». В целом - никаких особенных душевных признаний, в то время как я, напротив, планирую сказать то, что чувствую. Чувствую с того самого дня, когда мы с Орловским открыли наш домашний ресторан. Или я ощущала это и раньше, просто именно в тот момент осознала, что именно происходит между мной и Андреем.

- Знаете, я много раз задавала себе вопрос, когда смотрела первые сезоны шоу: «Зачем участники говорят, что могли пройти это испытание только в таком составе, в котором они на него пришли?». Ведь они не знают и не могут знать, получилось бы у них или нет, если бы например, какая-нибудь Мария Сидорова пришла бы участвовать не с мужем, а с братом. Но этот вопрос сам собой отпал, когда я очутилась здесь с Андреем. Мне совсем не нужно пробовать себя в командах с другими людьми, чтобы понять, что Андрей для меня - один-единственный. Он всегда таким был. Мы знакомы более двух десятков лет, и на протяжении этого времени я люблю его. И любила каждый день, каждую минуту, даже когда мне казалось, что я люто его ненавижу. Или в такие моменты - особенно.

Я улыбаюсь сквозь слёзы, чувствуя напряжение Орловского, стоящего рядом, и неприязнь Милены, которая буквально испепеляет меня взглядом на месте. Но мне всё равно - я говорю то, что чувствую, и от этого становится легче.

- Рядом со мной сейчас мог стоять только Андрей. Только рядом с ним я могла пройти эти испытания. И только с ним мне хочется идти и дальше рука об руку по жизни.

Делаю паузу, потому что несмотря на кажущуюся лёгкость от произнесённых слов, меня всю ощутимо потряхивает. И игнорировать это состояние невозможно.

- А в целом я хочу пожелать нашим соперникам удачи. Это в любом случае было классным испытанием. И участвовать в финальной битве сезона - честь для меня. Пусть и звучит это несколько пафосно.

- Нисколько! - эхом заверяет меня Тони. - Ты просто молодец, Рита. Что ж… Успехов вам, дорогие участники… И… Ваше время пошло!

Часы на главной кухне начинают отсчитывать время вспять - у нас с Орловским три часа на подготовку продуктов и на то, чтобы приготовить и сервировать закуску. А я думаю совсем не о готовке - все мысли о том, что же скажет мне Андрей мгновением позже. И он произносит немного не то, что я ожидаю, но всё же это лучше, чем просто молчание.

- Так, ты принимайся за утку конфи, я - делаю тесто для коржей. Ему нужно будет хорошенько расстояться. Хорошо?

Мне очень хочется верить, что это первый шаг к нашему примирению со стороны Андрея, и говорит он со мной вполне дружелюбно потому что хочет этого сам, а не потому что так диктуют правила «Законов вкуса». Киваю, стараясь улыбнуться, хотя, понимаю, что со стороны выгляжу так, будто лицо свело судорогой. Потому что снова - водоворот самых разнообразных чувств и эмоций. И потому что напрочь не знаю, что стану делать, оказавшись у плиты.

Отрывок 7

В последующие часа полтора я буквально приклеена к духовке. И это ощутимо раздражает. Орловский за это время перекинулся со мной от силы парой слов. Он внешне спокоен, собран, будто не на финале шоу находится, а готовит на собственной кухне ужин для пары-тройки ближайших друзей. Я даже не знаю, радоваться мне или горевать, что он меня игнорирует. На процессе готовки это никак не сказывается - каждый занимается своим делом. А то, что я нервничаю - это нормально. Всё же не каждый день сталкиваюсь с подобным.

Наконец мне удаётся выровнять температуру жира, она больше не скачет туда-обратно, и я оставляю конфи томиться, а сама подхожу к Андрею. Он что-то сосредоточенно смешивает в блендере.

- Приготовить кассуле с уткой - твоя идея? - спрашиваю с интересом, который, как мне кажется, так и сквозит в моём голосе. Но Орловский воспринимает мой вопрос настороженно.

- Да. Ты имеешь что-то против?

- Нет. С чего ты взял? Мне можно начинать его готовить?

- Давно уже нужно. Мы не в графике.

Он произносит слова равнодушно, как будто ему наплевать на всё: в графике мы или нет. Есть я рядом или нет. И хочется его встряхнуть, чтобы перестал быть таким. Но, разумеется, я сдерживаюсь. Если уж ему безразлично всё происходящее, для меня оно тоже должно стать таковым. Только вот почему-то не становится.