Шел четвертый год войны…

— Какую инструкцию ты получил от старшего поста? Штурмовик, который только что прочесал дорогу и, казалось, улетел восвояси, сделал разворот, и теперь рев его моторов снова приближался к тому месту, где прятались от него под деревьями разведчики.

— Отвечай на поставленный вопрос, если хочешь жить! — предупредила его Надежда.

— Я ничего не буду говорить, — решительно заявил Краппе. — Сейчас сюда придут люди из СС, и тогда заговорите вы.

— В лес его, — крикнула Надежда и шагнула в чащу. Краппе пытался оказать сопротивление, но, оглушенный автоматом, только слабо охнул и обмяк. Птахин и Журба подхватили его под руки и потащили следом за Надеждой. Раммо остался на дороге. Шагах в десяти от дороги Надежда остановилась.

— Приведите его в себя, — стараясь перекричать нарастающий рев самолета, приказала она.

Журба плеснул на Краппе водой из лужи. Краппе открыл глаза и, шатаясь из стороны в сторону, встал на ноги.

— Какую инструкцию ты получил от старшего поста? — повторила Надежда.

Краппе тупо посмотрел на обер-лейтенанта.

— Ничего не скажу, — промычал он, стараясь удержать равновесие.

Штурмовик, очевидно обстреливая какую-то цель впереди, дал несколько коротких очередей. Над лесом прокатилось раскатистое эхо.

— Не скажу ничего! Люди СС возьмут вас в руки и тогда… — сжимая кулаки, снова заговорил Краппе. И не докончил фразы. Надежда двумя выстрелами оборвала се. Нацист кулем свалился на землю.

— Спасибо, дружище, помог в самое время. Теперь все можно будет свалить на тебя, — провожая взглядом удаляющийся «ил» и пряча «вальтер» в кобуру, сказала Надежда. — Тащите его на дорогу.

Краппе вынесли на дорогу и положили на обочину. Если бы даже теперь к разведчикам и подъехал бы кто-нибудь и увидел бы убитого шютце, всякий без сомнения решил бы, что это дело рук советского летчика. А впереди между тем грохнули два мощных взрыва, после чего гул самолета стал слабеть, а вскоре и вовсе слился с общей канонадой зенитных орудий и разрывами бомб.

— Кладите его на повозку и поехали, — сказала Надежда. — Он еще сослужит нам службу.

Журба и Птахин взвалили Краппе на подводу. Разведчики тронулись дальше. Они проехали примерно с полкилометра и наткнулись на очередной пост. Вернее на то, что осталось от него и от объекта, который он охранял. Мост через реку был взорван прямым попаданием бомбы. На взгорке, выброшенная из аппарели взрывом, валялась изуродованная спаренная зенитная установка «эрликон» и возле нее трое убитых. Двое эсэсовцев что-то или кого-то откапывали из земли, двое, очевидно, пытались наладить связь: один кричал в трубку телефона, другой возился с проводами. Еще один эсэсовец со знаками различия гауптшарфюрера сидел под деревом, опираясь на него спиной и широко раскинув ноги. Никто не остановил разведчиков. Но ехать дальше было некуда, и повозки остановились сами. Надежда, а за ней и вся группа спешились. Надежда не торопясь направилась к сидящему под деревом. Он, судя по его внешнему виду, был сильно контужен. Голова его свесилась на грудь. Он даже не взглянул на подошедшего к нему офицера.

— Кто тут старший? — громко спросила Надежда. Один из тех, кто занимался раскопками, бросил лопату и подбежал к ней.

— Ротенфюрер Цильберг! — представился он.

— Мне нужна связь, — сказала Надежда.

— Сейчас ее исправят, герр обер-лейтенант. Надежда обвела взглядом территорию поста.

— Где бомбят?

— Похоже, что Гривны, герр обер-лейтенант.

— Положите убитого рядом с ними, — указала Надежда Птахину на валявшихся возле «эрликона» эсэсовцев.

Журба и Птахин стащили с повозки Краппе и отнесли на взгорок. В это время телефонисту удалось с кем-то соединиться. Он встал и громко доложил:

— Герр обер-лейтенант, на проводе дежурный комендатуры. Как прикажете доложить?

— Я сама доложу, — сказала Надежда и взяла трубку. Она еще не поднесла ее к уху, а уже услыхала в трубке шум стрельбы и взрывов. — Обер-лейтенант Штюбе из фельдполиции. С кем я говорю?

— Обершарфюрер Мюллер слушает, — донеслось в ответ.

— Что у вас там происходит? — спросила Надежда.

— Нас бомбят.

— Соедините меня с оберст-лейтенантом Рихертом.

— Он ранен.

— Тогда с майором Бамлером.

— Он убит, герр обер-лейтенант.

— Как? Когда? — Надежда сделала вид, что она удивлена.

— Их накрыли с первого же захода.

— Но кто-нибудь остался из начальства? — допытывалась Надежда.

— Трудно сказать, герр обер-лейтенант. В здание комендатуры попало сразу две бомбы. Там все снесено, герр обер-лейтенант.

— Откуда же говорите вы?

— Я проверял посты, герр обер-лейтенант. В это время начался налет. Я вернулся, а тут уже ничего нет, — объяснил Мюллер.

— Откуда вы говорите?

— Из помещения охраны. Оно уцелело, и мы перенесли туда связь, герр обер-лейтенант.

— В таком случае слушайте меня и принимайте решение, — приказным тоном проговорила Надежда. — Меня вызвал в Гривны майор Бамлер. Я и моя группа едем к вам. Нас сопровождал шютце Краппе, и его тоже только что убило. Мост через реку взорван. Мы вынуждены ехать дальше объездным путем. Но у нас нет пропуска.