Шепчущий во тьме

Я взялся писать все это – и буду писать до самого конца, – потому что хочу, чтобы люди знали правду, когда меня не станет. И еще я боюсь взаправду сойти с ума, ежели не доверю все, как оно есть, бумаге. Тут все супротив меня. Если так и дальше пойдет, то мне придется воспользоваться ритуалами призыва из «Книги» и заручиться помощью нужных мне Сил.

Три месяца назад в Маунтин-Топ заявился этот скульптор, Артур Уиллер. Его сразу же направили ко мне, потому что я – единственный из всех здешних, кто умеет не только копать картошку, ставить силки да обжуливать летом туристов. Этого типа заинтересовали мои разговоры, и он согласился остановиться у меня на постой со столованием за тринадцать долларов в неделю. Я отвел ему дальнюю комнату, у кухни, разрешив складывать там же заготовки под скульптуры. Еще я договорился с Натом Уильямсом, чтоб подсобил моему постояльцу подрывать скалы и перевозить отколотые куски на повозке, запряженной парой мулов.

Все это было три месяца назад, и лишь теперь я понял, с чего этому прохиндею у меня сразу же понравилось. Не россказни мои его привлекли, а моя жена Роуз – старшенькая из дочурок Осборна Чандлера. Она на шестнадцать лет моложе меня и вовсю строит глазки городским парням, стоит ей оказаться за околицей деревни. Но у меня с ней все шелково было, покуда не появился этот грязный шакал; правда, она, бывало, артачилась – не хотела помогать мне совершать обряды Вакха на Страстную пятницу и в ночь Хеллоуина. Уиллер явно морочит ей голову и завлекает все сильнее – на меня она почти и не смотрит; рано или поздно погань, нутром чую, сподобится подбить ее на побег.

Однако успех свой он закрепляет не спеша, как все прохиндеи от природы, так что у меня вполне хватит времени придумать что-нибудь. Ни прелюбодей, ни изменница пока не подозревают, что я об их интрижке прознал; ничего, скоро они оба поймут, какова расплата за разворошенный семейный очаг ван Кауренов.

Романтики захотелось?

Ее будет с лихвой!

25 ноября

Нынче День благодарения! Нечего сказать, остроумно! Ладно, когда закончу начатое, я найду, кого и за что благодарить. Теперь уже ясно как день: Уиллер пытается увести у меня жену. Но пока что пусть живет в свое удовольствие. А я тем временем просматриваю «Книгу Эйбона» – на прошлой неделе достал ее с чердака, из сундука дяди Хендрика. Ищу подходящую формулу, где все требуемое будет мне по силам. Мне надо разделаться с этими двумя вероломными тварями, но так, чтобы самому быть как бы ни при чем. Чем драматичнее для них это будет, тем лучше. Я подумывал, не прибегнуть ли к эманации Йота, но для этого потребна детская кровь, а мне с соседями надо вести себя поосторожней. Неплохой видится формула Зеленого Распада, но тогда не только им, но и мне малость плохо будет. Я все ж не переношу некоторые запахи и зрелища!

10 декабря

Эврика! Нашел-таки! О, как сладка будет месть – повезло же тебе, ваятель! Еще бы, тебе, змееныш, предстоит изваять лучшую статую! Ее купят прежде всех твоих глыб, уже не первую неделю обтесываемых. Твое искусство придерживается реализма, ты говорил? Что ж, новому произведению реализма будет не занимать! На странице 679-й «Книги» нашел рукописный вкладыш с необходимой формулой. Судя по почерку, писал мой прадед Барух Пиктерс ван Каурен – тот самый, что в 1839 году исчез из Нью-Пэльтца. О, хвала моей славной Шаб-Ниггурат и ее темной молоди!

Итак, я нашел способ превратить их порочную плоть в каменные статуи. Простое до смешного дело, и по большей части все сводится к химии, а не к Силам Извне. Удастся достать нужное вещество – сварю зелье, которое легко выдать за домашнее вино; от одного его глотка придет конец всякому живому существу, кроме разве что слона. Зелье вызывает окаменение, быстрое и тотальное. Весь организм до отказа забивают соли кальция и бария; минеральные вещества до того скоренько заменяют живые клетки, что остановить процесс невозможно. Видимо, этот секрет – из тех, что выторговал мой прадед на Великом Шабаше в Шугар-Лоуф, что в горах Катскилл. Странные дела там творились. Помнится, я слышал, как в 1834 году в Нью-Пэльтце местный судья сквайр Хасбрук «покрылся камнем» из-за того, что дико досадил ван Кауренам. Теперь понимаю, что к чему!

Первым делом закажу в Олбани или Монреале пять основополагающих реактивов. На эксперименты у меня еще уйма времени. Когда дело будет сделано, продам останки, выдав за работы Уиллера, – вот и окуплю все, что он мне задолжал за постой! Он слыл реалистом и эгоистом: кому же, как не ему, запечатлеть себя в камне, а для другого шедевра взять мою жену в натурщицы – что он, собственно, и делает последние полмесяца! Ручаюсь, любители искусства даже не поинтересуются, из какой каменоломни прибыли диковинные камешки!

25 декабря