Шепот пепла

Цуна сглатывала слезы. Фигуры таосцев плыли и лучше бы пропали совсем. Видеть их пестрые наряды и испуганные глаза было гадко. Больше всего девочке хотелось, чтобы исчез бледный, едва стоявший на ногах Хинду. Почему-то никто не вспомнил хороший поступок Цуны. Ее рассмотрели с ног до головы и назвали бесцветной. Той, что приносит одни только беды. И с тех пор миру стало плевать на девочку. Только ма ждала ее в море, поэтому, когда Хинду дрожащей рукой поджег ветки, Цуна завизжала:

– Ма-а-а-а-а!

И ветер унес крик в море.

– Ма-а-а-а-а-а-а!

Пламя вспыхнуло быстро и яростно, подобралось к ней и дохнуло в лицо обжигающим дымом. Цуна визжала и звала всех, кого знала: важного человека, ма, Ри, Большую Акулу. Огонь лизал ей пятки, серые клубы смога душили. Это был конец, настоящий конец. Цуна собрала все дыхание в один отчаянный вопль, и над скалой пронеслось:

– Ри-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!

Таосцы, толпившиеся возле костра, испуганно замерли.

Цуна не замолкала, пока у подножия скалы, где шипел прибой, не вспучились волны.

Гигантская прозрачная Акула выныривала из пучины, разинув пасть. Она проглотила Цуну и хлынула на таосцев вместе с ракушками, мелкими камнями и водорослями. Огонь потух. Придавленные, испуганные и мокрые, люди вопили и отползали, а потоки собирались обратно в колоссальных размеров каплю. Большая Акула замерла над Цуной, и всем стало ясно – морское божество готово уничтожить Таос за эту девочку.

Хозяин Смерчей выступил вперед.

– Тебе не выпить цвет моей жизни! Я тот, кто рушит ураганы и вспарывает волны! Прочь!

Его волосы растрепались, одежда вымокла, но сила духа не покинула даже сейчас. Ученики шамана встали по обе стороны от учителя, и только теперь Цуна поняла, сколько же здесь людей. Наверное, три деревни собрались поглазеть на смерть бесцветной.

– Ри так любить Цуна, – дохнул в ухо знакомый голос. – Больше целая Сетерра. Поэтому Ри делать глупость для Цуна. Ри выдать себя. Они скоро прийти за Ри и убрать. Но Цуна жить. Цуна приказать Акула напасть и пугать. Цуна бороться с шаман и его люди. Цуна не плакать. Приказать Акула бороться.

– Ри, – всхлипнула девочка, дрожа от холода, – т-ты все-таки пришел.

– Ри делать Акула вместо помочь важный человек. Ри дурак. Ри трудно держать вода долго. Цуна сказать, что пришла стать хозяйка Таос.

– Я пришла править Таосом! – выкрикнула девочка. – Большая Акула со мной!

– Направьте сознание и разрушьте воду!

– Ри! Покажи им!

Две стихии столкнулись, и сила шамана оказалась крошечной до смешного. Рыбина проглотила его вместе с учениками и заставила плавать внутри своего тела.

– Выплюнь их! – приказала Цуна немного погодя.

И Большая Акула повиновалась. Люди кашляли, плевались. Таосцы замерли в благоговейном оцепенении.

– Теперь Цуна хозяйка Таос, – шепнул призрак. – Цуна помогать важный человек вместо Ри.

– Как? – спросила девочка, плохо соображая.

– Цуна хранить жизнь дети, который родиться в день Проглоченный солнце. Цуна учить люди правда. Это помочь. Теперь Ри уйти совсем. Цуна приказать рыба исчезнуть.

– Уходи! – выкрикнула девочка сквозь слезы.

И Акула рухнула в море, подняв огромные брызги. Ученики тут же подбежали освободить Цуну, а затем подняли, чтобы она не касалась земли обожженными ступнями.

Хозяин Смерчей подступил к ней с поклоном и протянул четки с разноцветными камнями.

– Какой цвет выбирает дочь Большой Акулы? – спросил он.

– Красный, – ответила Цуна. – Таким был цвет моей ма.

В это время Ри несся на восток, чтобы успеть сделать как можно больше до тех пор, пока его не уничтожат. Цуна так и не узнала, что он погиб через несколько тридов, спасая порченых детей на заброшенной мельнице.

Глава 24 Театр тысячи огней