Шепот пепла

– Мне идти надо, – буркнула Цуна. – А тебе вон туда, а то эти таосцы опять уплывут по смерть-реке. Куда ты ходишь, пока они тонут? Еще и водишь сюда. Если бестолковые, нечего им воду показывать. А тебя я не боюсь, не пучь свои глазищи!

– Не боишься? – не понял Хинду.

– Нет. Ты меня всего на чуть-чуть выше.

Она подошла к пареньку вплотную и прижала свой лоб к его лбу. У Хинду перехватило дыхание.

– Т-ты чего делаешь?! – спросил он, отпихнув девочку.

Она показала четыре пальца.

– Всего вот на столько. И мускулов у тебя мало. У тебя даже вот тут нет кубиков, а у меня есть, потому что я на ветке каждый день висела вниз головой и много раз поднималась колени обнять. А ма была выше меня на голову, а важный человек еще выше ма. Он как страшные люди высокий, а ты маленький, как Ри.

Хинду ошеломленно застыл.

– А с какого ты… острова? – произнес он медленно и на всякий случай сжал запястье девочки, как будто чувствовал – от такого вопроса Цуна сбежит.

Газельи глаза стали еще беспокойней; она не ответила, только попыталась рывком высвободиться.

– С какого? – с напором повторил Хинду.

– Я тебя укушу!

– А ну говори, откуда ты такая взялась?!

Завязалась борьба. Девчонка верещала и вырывалась, но Хинду ни за что не хотел ее отпускать. Это у него-то мускулов мало?! Он стерпел даже пару укусов. Цуна изворачивалась, как змея, пока он не придавил ее животом к земле, скрутив руки за спиной.

– Ай, больно! Больно!

– Что делает чужачка на нашем острове? – прошипел Хинду, наклоняясь к ее уху. – Что ты тут высматриваешь? Куда идешь? У нас в округе только один остров есть! Акулий!

На последнем слове голос паренька осип. Он почувствовал дрожь в руках, которыми сжимал запястья Цуны.

– Т-ты… Ты с Акульего острова! – выпалил он, с трудом удержавшись на месте. – Дайте ленту или косынку! Живо!

Кто-то из притихших детей исполнил приказ. Хинду связал руки девочки и только затем поднялся.

– Не подходите к ней, – сказал он, сплюнув. – Это бесцветная.

* * *

Глупая Цуна! Бестолковая! Пустоголовая! Ну зачем она полезла за таоской? Почему не убежала сразу, как только вытащила ее? Надо было улепетывать со всех ног, но девочка подумала, что этим точно выдаст в себе дичь. Она осторожно подбирала слова, говоря с Хинду, старалась выглядеть храброй и даже сняла рубашку ма, а таосец все равно к ней пристал и назвал бесцветной. И почему этот мальчик такой сильный?

Они шли вдоль шелестящего кукурузного поля, мокрые от пота и обоюдного страха. Цуна не могла вывернуться и убежать. Руки ужасно болели. Она хотела завопить имя Ри или важного человека, но знала – никто не услышит. Призрак ведь предупредил.

– Что теперь со мной сделают?

– Молчи!

– У-у, дурак обросший.

– Это я обросший?! Да это ты оболваненная!

– Зачем тебе такие длинные волосы?

Цуна всеми способами старалась разговорить таосца: может, получится узнать, куда и зачем ее ведут, или отвлечь его и убежать, но он молчал, только пыхтел ей в затылок. Дети, как стайка разноцветных муравьишек, плелись следом, держась друг за друга.

Цуна щурилась от яркого солнца, макушку начинало припекать, и одолевала жажда. Сухие кукурузины стояли по обеим сторонам сквозными шелестящими стенами. Когда они закончились, дорога пошла вниз – к почти круглому озеру, возле которого сбились, как поганки вокруг пенька, глиняные мазанки таосцев.

Цуна не плакала, но не из-за прилива храбрости, а от внезапного опустошения. Слова ма сбывались, и девочка жалела, что не бросилась в воду с утеса. Теперь она не сможет даже умереть рядом с ма. Люди со страшилища отобрали у нее Большую Акулу, а таосцы отберут жизнь. И ничего у Цуны не осталось, кроме сокровищ, спрятанных возле лодки. Но и до них уже не добраться.

* * *

С этого дня Хинду взрослый. Как только он переступит порог Алой хижины и увидит Хозяина Смерчей, жизнь изменится навсегда. Паренек дрожал, как мокрый ягненок, пока стоял у порога, пялясь на дверь, обитую красной тканью, и ожидая разрешения войти.

Попасть к Хозяину Смерчей, да еще в таком возрасте – невозможная удача, но это произошло, потому что Хинду сделал по-настоящему важное дело – схватил бесцветную с Акульего острова и не дал ей сеять на Таосе проклятия.

Чтобы добраться до Алой хижины, пришлось ехать вглубь острова четыре чистых дня, но оно того стоило.

Дверь приоткрылась, из щелей понесло дымом. Выглянувший наружу мужчина с венцом тугой косы, перевитой розовой лентой, позвал Хинду внутрь. Судя по прическе, это наверняка был один из учеников.

Хинду вошел, испытывая небывалый трепет. Ноги у него подкашивались, он запнулся о порог и неуклюже ввалился в обитель Хозяина Смерчей. Со всех сторон давили карминовые стены и рубиновые стекла. Подпорки для крыши и те бы были выкрашены в яркие оттенки заката. У Хинду все поплыло перед глазами от духоты, жара и запаха дыма, перемешанного с чем-то едким и горьким.