Шепот Темного Прошлого

– Бывают и такие оригиналы, – согласился король. – Но редко. Возможно, он счел это вызовом своим способностям, или имел ко мне какие-то личные счеты, или им управляли, с помощью магии или обычного низменного шантажа… Но все равно это из ряда вон выходящий случай. Наемные убийцы не любят связываться с громкими политическими делами, они тоже не дураки и понимают, что после такого шумного убийства исполнителя с почти стопроцентной вероятностью ликвидируют. Возможен вариант, что он и сам не знал, кого именно ему заказали. А еще у меня есть подозрение, что он взялся за эту работу потому, что это было не совсем убийство, а вроде как… подготовка. Как объяснил мне мэтр Истран, яд, который для меня предназначался, настолько замедленного действия, что вообще не подействует, пока не будет применен катализатор. Хотя мне как-то непонятно, зачем было строить такую сложную схему, если на том же пляже меня спокойно, не выпендриваясь, можно было застрелить или воткнуть кинжал в спину… То ли убийца был так ценен, что ему давалась возможность уйти, то ли на этом собирались кого-то конкретного подставить, то ли мой придворный маг чего-то недоговаривает. Что-то мне подозрительно, что даже Морриган не смогла определить этот мистический катализатор… В общем, отрабатывается несколько версий, но о результатах говорить рано. Разве что ты подкинешь свежую идею?

– К сожалению, – пожал плечами Кантор. – Ни на что умнее, чем заподозрить свое родное правительство, я неспособен.

– Может быть и такое, но это действительно самая простая версия, и главный ее недостаток в том, что она слишком простая. А дело выглядит несколько запутанным, хотя бы из-за непонятного обилия происшествий почти в один день. Я охотно верю, что господину Гондрелло наш союз с Эгиной против Мистралии – крупная заноза в заднице, и он был бы рад нас как-то поссорить, так что если исходить из принципа «кому выгодно?», то мистралийские спецслужбы будут первыми подозреваемыми в противозаконном наложении чар на Александра. Но вот все остальное… Если некто планирует скандал, то какой ему смысл предварительно убивать участников? Если вдуматься, именно стрелок на скалах помешал Александру как следует наехать на мою супругу, так что, получается – мистралийцы сами себе сорвали операцию? Так не бывает. Наверняка в деле участвовали некие другие силы, у которых были другие интересы, и им необходимо было не просто разорвать наш союз, а именно ликвидировать лично нас. Причем с Александром особо не церемонились, а вокруг меня затеяли странную и необъяснимо сложную игру, вероятнее всего, действительно хотели кого-то подставить. А вот кого… я бы определил, если бы мэтр сказал мне прямо, что является катализатором, но он почему-то об этом умолчал. Уж не его ли самого на этом собирались поиметь, и он не хочет в этом признаваться?

– Голдианцы? – предположил Кантор.

– Вряд ли. Хотя по изяществу исполнения это на них похоже, у господина Дорса в данный момент нет для этого ни сил, ни средств, ни времени, не говоря уж о том, что примитивным физическим устранением меня он ничего бы не добился. Если я намереваюсь всего лишь испортить ему бизнес и политическую карьеру, то король Элмар Первый не успокоился бы, пока не водрузил на площади Справедливости кол с его головой, даже если для этого пришлось бы пройтись по всей Голдиане огнем и мечом.

– Звучит симпатично, – прокомментировал Кантор, надеясь, что его величество продолжит свой увлекательный рассказ и хоть некоторое время не будет задавать вопросов. Надежды, надежды, как вы тщетны и бесполезны…

– А кстати, – оживился король, – скажи-ка, Кантор, ты ведь знаком с господином Пуришем?

– Что за глупый вопрос, – пожал плечами мистралиец. – Сами же знаете. С чего вы вдруг о нем вспомнили?

– Да видишь ли, из определенных источников мне стало известно, что Дорс обращался с неким деловым предложением к Факстону, Везеру и Пуришу, и мне весьма любопытно, с каким именно. Поскольку Факстон этого заманчивого предложения даже не выслушал, а к Везеру у меня нет подходов, я вот и подумал, нельзя ли как-то прощупать господина Пуриша. Какие у вас с ним были отношения в лучшие времена? Я имею в виду, до того, как он смылся, обув тебя на два миллиона?

– Хорошие, – честно ответил Кантор, поняв, что от вопросов его величества невозможно отвертеться, иначе как ответив на них. – С чего бы я держал на службе человека, с которым у меня плохие отношения? Пуриш отлично вел мои дела и воровал очень умеренно. Он вообще был умеренным во всех отношениях, не знаю, как сейчас… К вашему сведению, он вовсе не у меня украл эти два миллиона, а у нашего правительства, поскольку мое имущество на тот момент подлежало конфискации. И если вам интересно, я на него не обижен за это, а напротив, мне было очень приятно представлять себе физиономии господ судебных исполнителей, когда они явились в банк арестовать мой счет и увидели сумму остатка… Тем более что один миллион Пуриш мне потом вернул.

– Как – вернул?