Шерли

Действительно, мисс Манн имела склонность осуждать людские слабости. Каролина не просидела и пяти минут, прикованная к месту взглядом горгоны Медузы, как та начала беспощадно критиковать семейства, живущие по соседству. Хозяйка приступила к делу совершенно хладнокровно и решительно, словно хирург, рассекающий скальпелем безжизненный труп. Она не проводила различий между своими знакомыми, и доставалось всем: хороших качеств мисс Манн не видела почти ни в ком. Если ее слушательница осмеливалась вставлять робкие замечания, то она отметала их с презрением. Однако, несмотря на безжалостное препарирование людских слабостей, мисс Манн вовсе не любила сплетни и никогда не распространяла сведений, губительных для чьей-либо репутации. На подобные критические разборы ее толкал скверный характер, а сердце-то у нее было доброе.

Сделав такое открытие, Каролина пожалела, что прежде позволяла себе судить старую деву несправедливо, и принялась разговаривать с ней ласково, только сочувствие ее выражалось не в словах, а в голосе. Одиночество хозяйки заставило гостью взглянуть в новом свете и на ее характер, и на уродство – бледное увядшее лицо без единой кровинки, исхудавшее тело. Каролина пожалела женщину, на долю которой выпало столько невзгод, и в ее взгляде отразилось сочувствие. Сострадательная нежность делает красивое лицо еще прекраснее, и мисс Манн не могла этого не заметить. Привыкнув сталкиваться с холодностью и насмешками в свой адрес, она сразу оценила неподдельный интерес гостьи и откликнулась на него всем сердцем. Говорить о своих делах мисс Манн не привыкла, ведь это никого не интересовало, но сегодня она изменила своему принципу и растрогала юную гостью до слез, поскольку ее жизненная повесть заключала в себе сплошные страдания, болезни и невзгоды. Неудивительно, что она напоминала ходячий труп, выглядела непреклонной и никогда не улыбалась, старалась избегать волнений, сохранять выдержку и самообладание. Узнав печальные подробности, Каролина поняла, что мисс Манн скорее достойна восхищения, чем осуждения.

Читатель! Прежде чем обвинять кого-нибудь в мрачности и необщительности, причины которых тебе неизвестны, подумай о том, что наверняка в этом повинна глубокая рана, тщательно скрываемая и оттого весьма болезненная.

Мисс Манн почувствовала, что ее отчасти понимают, и пожелала объясниться до конца, ведь какими бы старыми, невзрачными, робкими, несчастными, страдающими мы ни были, пока в наших сердцах теплится хотя бы искра жизни, они сохраняют бледный, едва тлеющий уголек надежды на то, что нас оценят и полюбят. Бывает, что страдальцам долгое время не выпадает ни крохи людского милосердия, но Провидение их помнит и, когда они едва живы от голода и жажды, когда человечество давно позабыло умирающего обитателя ветхого жилища, оно обращает поток манны небесной на ссохшиеся губы, которым земная пища уже не годна. Евангельские обетования, коим мы внимаем в дни благоденствия равнодушно, на одре болезни становятся для нас утешением, и мы чувствуем, что милосердный Господь заботится обо всех покинутых. Мы взываем к любящему состраданию Иисуса и получаем его; гаснущий взор, зрящий за пределы времени, находит в вечности и друга, и прибежище.

Мисс Манн, поощряемая безмолвным вниманием слушательницы, продолжала вспоминать обстоятельства своего прошлого. Она говорила правдиво, просто и сдержанно: не имела склонности ни хвастаться, ни преувеличивать. Каролина узнала, что старая дева когда-то была преданной дочерью и сестрой, без устали ухаживала за близкими на их смертном ложе, а впоследствии переключилась и на других страждущих, что сильно сказалось на ее собственном здоровье. Для одного своего несчастного родственника она стала единственной опорой в его грешной жизни, и только ей удавалось не дать ему окончательно скатиться в пропасть…

Мисс Хелстоун осталась на весь вечер, решив отложить второй визит на другой день, и когда наконец покинула мисс Манн, то пообещала себе прощать ей любые недостатки, не оставлять одну надолго и непременно приходить раз в неделю, от всего сердца даруя ей хотя бы немного привязанности и уважения. В тот момент она искренне верила, что способна и на то, и на другое.

Вернувшись домой Каролина объявила Фанни, что очень рада прогулке и чувствует себя гораздо лучше. На следующий день она не преминула навестить мисс Эйнли. Жизненные обстоятельства и жилище этой леди были стесненнее и скромнее, чем у мисс Манн, однако чистоту пожилая леди поддерживала исключительную, причем обходилась без служанки, не считая редкой помощи жившей по соседству девушки.

Мисс Эйнли была и беднее, и невзрачнее, чем другая старая дева. Вероятно, в юности она слыла дурнушкой, ведь теперь, к пятидесяти годам, стала совсем отталкивающей. При первом знакомстве с ней лишь исключительно благонравные люди способны были побороть в себе отвращение и не отвернуться от нее, не дав волю предрассудкам. К тому же мисс Эйнли держалась чопорно и одевалась как типичная старая дева.