Шерли

Шерли решила проявить милосердие и сдержала смех; Каролина, как истинная леди, даже не улыбнулась при виде его унижения. Варвара прогнали, Питера Огаста утешили. Ласковым взглядом или словом Шерли могла бы усмирить даже быка. Мэлоун понимал, что, поскольку выразить возмущение хозяйке пса не удастся, лучше бы ему успокоиться. Его усилия должным образом оценили, и он действительно успокоился и вновь обрел присутствие духа. Мэлоун явился с определенной целью: обаять и покорить хозяйку Филдхеда. Сначала его ждало суровое испытание, но после можно было вернуться к задуманному. Подобно марту, он явился грозным, как лев, уйти же собирался кротким, как ягненок. Мэлоун уселся на стул поближе к двери в сад – то ли хотел подышать свежим воздухом, то ли на случай неожиданной новой угрозы, хотя мисс Килдар предлагала ему разместиться на диване, и Каролина дружеским жестом звала его поближе к камину. Гнев и брюзгливость сменили привычные курату зажатость и смущение. Он лихорадочно сыпал банальностями, многозначительно вздыхая после каждой фразы и перед началом новой. Наконец, решив добавить изящной непринужденности в арсенал своих чар, Курат извлек из кармана огромный шелковый носовой платок и принялся им поигрывать, не зная, куда девать руки. Этому занятию Мэлоун отдался с энтузиазмом. Он складывал красно-желтую ткань по диагонали, расправлял ее элегантным взмахом, потом снова сворачивал в несколько раз и даже искусно скручивал в жгут. Для чего же он это делал? Собирался ли обернуть платок вокруг шеи или повязать им голову? Хотел ли сделать себе теплое кашне или тюрбан? Ни то ни другое. Питер Огаст был куда более затейлив и оригинален. Он готовился продемонстрировать юным леди один приемчик, обладавший непреодолимой прелестью новизны. Ирландец скрестил мускулистые ноги, обвил их повязкой и надежно закрепил узлом. Сам он явно пришел в восторг от собственной изобретательности и принялся исполнять сие действо на бис. Пронаблюдав за процессом во второй раз, Шерли поспешно отправилась к окну, не в силах сдержать смех, Каролина же отвернула голову, чтобы длинные локоны упали на лицо и скрыли невольную улыбку. Впрочем, мисс Хелстоун веселилась не только над нелепым поведением Питера. Дело было еще и в том, что он оставил попытки ухаживания за ней, презрев пять тысяч фунтов, которые она якобы должна была когда-нибудь унаследовать, и молниеносно переключился на мисс Килдар, позарившись на поместье и особняк. Скрывать свои расчеты и маневры Мэлоун не собирался. Никаких плавных переходов изображать не стал – сразу взял с места в карьер, нацелившись на состояние гораздо более крупное. Каким образом он надеялся его заполучить – совершенно непонятно, уж точно не умелыми ухаживаниями.

Судя по всему, Джону долго не удавалось убедить мистера Донна спуститься. Наконец этот джентльмен появился в дверях гостиной, ничуть не смущенный своим неловким положением. Донн принадлежал к тем невозмутимым, непоколебимо самодовольным и в высшей степени самоуверенным натурам, которым стыд неведом. Он никогда не краснел, поскольку железные нервы делали его совершенно бесчувственным и не давали краске прилить к щекам, зато и унижение было ему неведомо. У него не имелось ни огня в крови, ни скромности в душе. В общем, Донн являлся типичным обывателем – самовлюбленный, ничем не примечательный, вдобавок еще беспардонный и заносчивый. Кстати, ему также взбрело в голову приударить за мисс Килдар! Он понятия не имел, что во время ухаживания нужно прикладывать какие-то усилия, угождать тонкому вкусу избранницы, вызывать в ней симпатию к себе и завоевывать ее сердце. По его мнению, вполне достаточно нанести пару визитов и после можно писать письмо с предложением. Далее счастливице следует принять его ради выгод, которые дает сан жениха, и сразу обвенчаться с ним, и тогда он станет хозяином Филдхеда, заживет на широкую ногу, командуя слугами направо и налево, будет вкусно есть-пить и сделается важным человеком. Вряд ли читатель заподозрил бы планы столь далекоидущие, когда Донн развязно обратился к предполагаемой невесте и брюзгливо протянул:

– Опасная у вас собака, мисс Килдар. Ума не приложу, к чему вам ее держать!

– Неужели, мистер Донн? Надо вам сказать, что я весьма привязана к своему песику.

– Полагаю, вы шутите. Не представляю, как можно любить эдакую зверюгу – уродливую дворнягу, что пристала скорее извозчику, чем леди. Не лучше ли приказать ее удавить?

– Удавить того, кого я люблю?

– Купите вместо него мопса или пуделька – что-нибудь более подходящее прекрасному полу. Как правило, дамы предпочитают комнатных собачек.

– Пожалуй, я исключение из правил.

– Да бросьте! В подобных вопросах все женщины думают одинаково.

– Варвар ужасно вас напугал, мистер Донн. Надеюсь, вы не пострадали.

– Еще как пострадал! Он накинулся на меня с такой прытью, что я едва в обморок не свалился!

– Полагаю, так и вышло: вы слишком долго пробыли в спальне.

– Еще чего, я просто дверь держал. Решил получше отгородиться от врага и не впускать никого.