Шерлок Холмс и доктор Ватсон

– Прекрасно! – сказал он. – Пойдемте, дорогой Ватсон. Занавес поднят, начинается последний акт. Можете быть спокойны: войны не будет, блестящая карьера высокочтимого лорда Трелони Хоупа не пострадает, неосторожный монарх не будет наказан за свою поспешность, и премьер-министру не придется распутывать сложное положение в Европе. От нас требуется только некоторая тактичность и находчивость, и тогда вся эта история, грозившая неприятными последствиями, не будет стоить и ломаного гроша.

Я проникся восхищением к этому удивительному человеку.

– Вы решили задачу? – воскликнул я.

– Пока нет, Ватсон. Есть еще некоторые обстоятельства, которые так же непонятны, как и раньше. Но нам уже известно так много, что просто будет обидно не узнать всего. Мы отправимся прямо на Вайтхолл-Террас и доведем дело до конца.

Когда мы пришли в дом министра по европейским делам, Шерлок Холмс заявил, что желает видеть леди Хильду Трелони Хоуп. Нас провели в приемную.

– Мистер Холмс! – сказала леди, и лицо ее порозовело от негодования. – Это просто нечестно и неблагородно с вашей стороны. Ведь я уже сказала, что хотела сохранить мой визит к вам в тайне, иначе муж подумает, что я вмешиваюсь в его дела. А вы компрометируете меня своим приходом. Ведь это доказывает, что между нами существуют деловые отношения.

– К сожалению, миледи, у меня не было иного выбора. Мне поручили найти этот исключительно важный документ, поэтому я вынужден просить вас, миледи, передать его мне.

Леди вскочила на ноги; румянец мгновенно схлынул с прекрасного лица. Ее глаза потускнели, она зашаталась. Мне показалось, что она упадет в обморок, но огромным усилием воли она овладела собой, и лицо ее вспыхнуло от изумления и гнева:

– Вы... вы оскорбляете меня, мистер Холмс!

– Послушайте, миледи, это бесполезно. Отдайте письмо.

Она метнулась к звонку:

– Дворецкий проводит вас.

– Не звоните, леди Хильда. Если вы это сделаете, все мои искренние попытки избежать скандала окажутся напрасными. Верните мне письмо, и все уладится. Если вы будете слушаться меня, я помогу вам. Если вы не захотите довериться мне, я вынужден буду выдать вас.

Она стояла перед ним, гордая и величественная. Глаза ее встретили взгляд Холмса, как будто желая понять, что у него на уме. Она не снимала руки со звонка, но и не звонила.

– Вы пытаетесь запугать меня. Не очень благородно, мистер Холмс, прийти сюда угрожать женщине! Вы говорите, что вам кое-что известно. Что вы знаете?

– Прошу вас, миледи, сядьте. Вы ушибетесь, если упадете. Я не буду говорить, пока вы не сядете. Благодарю вас.

– Даю вам пять минут, мистер Холмс.

– Достаточно и одной, леди Хильда. Я знаю о том, что вы были у Эдуардо Лукаса, отдали ему этот документ, знаю, как вы вчера вечером хитроумно проникли в его комнату вторично и взяли письмо из тайника под ковром.

Лицо леди Хильды стало смертельно бледным. Она не сводила глаз с Холмса; у нее перехватило дыхание, она не могла произнести ни слова.

– Вы сошли с ума, мистер Холмс... Вы сошли с ума! – наконец воскликнула она.

Из кармана он вытащил маленький кусочек картона. Это была фотография женщины.

– Я захватил ее, потому что считал, что она может пригодиться, – сказал он. – Полицейский узнал вас.

Она с трудом глотнула воздух, и ее голова упала на спинку кресла.

– Послушайте, леди Хильда... Письмо у вас, но дело все же можно уладить. У меня нет никакого желания причинять вам неприятности. Мои обязанности кончатся, когда я возвращу пропавшее письмо вашему мужу. Послушайтесь моего совета и будьте откровенны со мной – в этом ваше спасение.

Ее мужество было восхитительно. Даже в этот момент она не признавала себя побежденной:

– Я снова повторяю вам, мистер Холмс: вы находитесь во власти какой-то нелепой фантазии.

Холмс встал со стула.

– Мне жаль вас, леди Хильда. Я сделал для вас все, что мог, теперь я вижу: это было напрасно.

Он нажал кнопку звонка. Вошел дворецкий.

– Мистер Трелони Хоуп дома?

– Он будет дома, сэр, через пятнадцать минут.

Холмс взглянул на часы.

– Еще пятнадцать минут, – сказал он. – Очень хорошо, я подожду.

Едва дворецкий закрыл за собой дверь, как леди Хильда, простирая руки, бросилась к ногам Холмса; ее прекрасное лицо было залито слезами.

– О, пощадите меня, мистер Холмс! Пощадите меня! – умоляла она в порыве отчаяния. – Ради бога, не говорите ему! Я так люблю его! Мне больно причинить ему малейшую неприятность, а эта, я знаю, разобьет его благородное сердце.

Холмс поднял ее.

– Благодарю вас, миледи, что вы хоть в последний момент опомнились. Нельзя терять ни минуты. Где письмо?

Она бросилась к письменному столу, отперла его и вынула длинный голубой конверт.

– Вот оно, мистер Холмс... Лучше бы я никогда не видела его!

– Как нам теперь его вернуть? – раздумывал Холмс. – Скорее, скорее, надо найти какой-нибудь выход!.. Где шкатулка с документами?

– Все еще в спальне.

– Как удачно! Скорее, миледи, принесите ее сюда.

Через минуту она появилась, держа в руках красную плоскую шкатулку.

– Чем вы открывали ее прежде? У вас есть второй ключ? Конечно, есть. Откройте!