Шесть быстрых лет, шесть белых зим (СИ)

Это стало первым и не самым приятным сюрпризом прошедшего года. Ты получил собственную лабораторию (это было круто), целый штат сотрудников (это тоже порадовало) и личную секретаршу. Настолько личную, что она сочла возможным влезть в твою личную переписку и вежливо – о да, она была безукоризненно вежлива, Глеб! – посетовать на мои слишком частые послания, которые отвлекают тебя от работы.

Ты знал об этом? Ты сменил адрес почты именно после этого её мейла. И что ты сказал? Не лезь к моему парню, дорогуша? Или ты притворился, что знать меня не знаешь, и мои письма считаешь бредом какого-то ненормального преследователя?

Я пьян сейчас, Глеб. Мы здорово напились вчера, провожая старый год и встречая новый, так что сегодня мне хватило стакана воды, чтобы опьянеть снова. Знакомо, да? Спирт дубит складки слизистой желудка, не впитываясь, а когда его разбавляют жидкостью – начинает заново всасываться, и человек пьянеет «на старых дрожжах».

Знаешь, а я рад, что пьян. Могу писать что хочу, а потом просто побью себя в грудь и скажу, что ничего не помню. Не виноватый я! Оно выперло само… Что «оно»? Да всё это дерьмо, Глеб. Вся эта бесконечная карусель вокруг да около. Ты больше не пишешь мне, что любишь. Ты вообще больше не пишешь МНЕ. Ты пишешь О СЕБЕ.

Да-да, я рад, что проект Гёрдона окончательно взяло под эгиду правительство и выделило солидный грант. Но ты подписал контракт. Ты говорил, что уезжаешь на год, максимум полтора, а ближе к весне речь пошла уже о пяти годах! Почему сразу не на десять лет, Глеб? Не пожизненно? Работа, работа, ты помешан на своей работе! Ты забыл, что тебя ждёт твоя семья? Мария, когда узнала, позвонила мне и плакала. Она так ждёт тебя домой, Глеб. У неё нешуточные проблемы, ведь она просто женщина, хоть и сильная, и умная, но тащить одновременно двоих детей, мужа и целый институт на своём горбу ей запредельно тяжело.

Я написал тебе об этом. Мария тоже писала. Но ты не ответил – ни ей, ни мне. Будто отмахнулся от назойливых мелких мух.

Постой, а может, наши мейлы просто не дошли до тебя? Красотка Дайана постаралась? Я знаю, что она красотка. Милош каким-то хитрым способом вычислил её аккаунт на фейсбуке. И мы пересмотрели все её фотографии.

Милош сказал, что она мне не подходит. Он думал, что я ищу эту девушку, потому что она мне понравилась. А когда я спросил у своего друга, кто же, по его мнению, подходит мне, он ответил: «Я».

Вот тебе и второй сюрприз, Глеб, который обрушился на меня и просто-напросто пришмякнул. Человек, с которым я сошёлся здесь ближе всего, оказался таким же, как я.

Хотя нет, Милошу проще. Он может на два фронта. Его не пугают даже откровенно пожилые пассии обоих полов. Или откровенно юные. Ему важен сам процесс.

Я бы так не смог. Я и не смог. Когда он попытался обнять меня, я его ударил. Потом он врезал мне. Отлично подрались, кстати.

Третий сюрприз ушедшего года. Я умею драться. Ни разу не практиковался с детского сада, но получилось неплохо. Милош хромал и кряхтел неделю, но, по-моему, он это делал для того, чтобы его жалели. Его так жалели, что на работу он приходил весь в засосах и не особо это скрывал.

Мне очень хотелось рассказать ему про тебя, Глеб. Чтобы он понял, почему я не могу больше ни с кем, даже если человек мне приятен.

Наверное, это можно считать самой большой переменой во мне. Она началась давно, я менялся всё то время, пока был с тобой. Но окончательно изменился именно здесь и сейчас. Если раньше я всерьёз подумывал над тем, что рано или поздно мы расстанемся, я женюсь и стану отцом, то теперь я точно знаю, что этого не будет. Мне не нужен никто, кроме тебя.

Я хотел рассказать Милошу, но побоялся, что буду выглядеть в его глазах сентиментальным идиотом. Или что он начнёт выспрашивать о тебе, разглядывать твои фотографии. Нет. Не хочу. Единственный человек, с которым я могу поговорить о тебе – это ты сам. Даже с Марией и Сашей не могу, они слишком взрослые и… правильные, наверное. У них в жизни всё так, как надо.

Вот с Анютой смог бы. Но Анюта больше не пишет мне, у неё уже совсем свой мир и свои интересы, которые мне не понять.

В общем, с Милошем мы помирились. Он больше не пытается перевести нашу дружбу в интим, как друг я его устраиваю больше – потому что терплю его несносный характер и вытаскиваю из разных историй. Жили бы мы с ним в одной квартире, я бы его точно придушил рано или поздно. Но нам повезло – в отличие от ещё нескольких наших коллег. Милошу и мне, как приехавшим раньше всех, достались маленькие однокомнатные квартиры в доме для техперсонала фирмы. Другие живут в более просторных апартаментах, но по двое-трое.

Я так рад, что могу оставаться совсем один.

Я скучаю. По твоим рукам, по всему тебе. А ты?

Меня бесит одно только воспоминание о твоей секретарше. Бесит, Глеб!

Я окончательно раскис и совершенно опьянел. Мне хочется размазывать по лицу слёзы и жалеть себя. Мне хочется разорвать мой контракт с «Медисайнен» и доплыть до Сиэтла через океан. Мне хочется подарить твоей секретарше билет на шаттл до Луны и забыть купить обратный.