Шестая попытка короля Эрика

— Его Величество король Эрик вернулся в столицу, но он волновался за вас, дарита Таиния. Как вы перенесете конкурс после вчерашнего происшествия. Поэтому приказал выделить вам на обратном пути отдельную каюту, чтобы вы могли восстановить силы.

Меня бросило вначале в жар, потом в холод. Я с трудом нашла слова:

— Благодарю за заботу, но в этом нет нужды. Я отдохнула на острове.

Дора Оливия довольно кивнула:

— Хорошо, если так.

Похоже, ей хотелось что-то добавить, но заметив, что несколько девушек внимательно прислушиваются, говорить ничего не стала, кроме:

— Что же, тогда не стану вас задерживать.

Когда я направилась в каюту, Грета Хантис, слышавшая разговор с Оливией Монти, сказала:

— А ты, оказывается, не проста. Не зря за королем в море прыгнула. Похоже, сестрица твоя правду об этом сказала. Но не думай, что победа уже у тебя в кармане.

Глава 29. Возвращение в королевский замок

Когда мы добрались до дворца я, стиснув зубы, пропустила Лиззи первой в ванную, так как собиралась отмокать там долго и спокойно. А если бы пошла первой, мне бы это точно не удалось. Лиззи бы задергала. А так теперь я торопила ее. И сестра на удивление мне в ответ не дерзила. Вышла по своим меркам быстро и, оставив меня с Нисой, убежала к Камилле.

Служанке пришлось основательно повозиться с моей головой, вымывая соль и разбирая колтуны.

— Светлая Богиня! Всего один день и во что вы превратились! — ворчала она. — Волосы как шерсть у бродячей собаки. Нос облупился. Этот неприличный загар. Ладно бы хоть на все декольте, а то так — только лицо и шейка. Надо будет крем отбеливающий у Руты попросить.

Провозилась со мной Ниса до самого вечера, но к ужину я вышла как новенькая! Чистая и хрустящая. Это придавало уверенности, а она мне понадобилась. Когда я с девочками вошла в столовую, все уставились на меня. Теперь даже те, кто не слышал своими ушами слова главной фрейлины, уже узнали о том, что король меня выделил. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с завистью, но все с любопытством. Радости я от этого внимания не испытывала, но сделать ничего не могла. Приходилось держать лицо, что было для меня привычным делом. Сейчас это оказалось легче, чем раньше. Любопытство в глазах девушек сменялось не презрением, как в прошлом, а всего лишь недоумением. Для шестнадцати — девятнадцати летних девиц я в свои двадцать семь выглядела перестарком, да еще и со шрамом. И понять, что во мне мог найти король, они были не в силах.

Даже компаньонки, дамы более опытные, осмотрев мое свободное унылое фиолетовое платье, не рискнули предположить наличие романтических чувств со стороны короля к такой невзрачной девице не первой свежести. Я порадовалась, что надела сегодня именно его — одно из немногих уродующих меня платьев. Его я дозаказала, обнаружив, что задумала мачеха. Для этого пришлось выдержать целую битву с ней и портнихой. Теперь я жалела только, что таких в моем гардеробе немного. Хотя, подозреваю, спрятаться от внимания короля это не помогло бы. Никак не моя красота привлекла его внимание.

Но сегодня мы его не увидим. Королевы-матери тоже не было. Ее место во главе стола занимала гранд-дама. Именно она в конце ужина сделала объявление. Вначале Глэдис Ниррей поблагодарила нас всех за участие в конкурсе и поздравила с тем, что это «непростое испытание» уже позади.

— Больше вам покидать Лурдию и путешествовать по морю не придется. Все остальные конкурсы пройдут в столице, — услышав оживленное шушукание девушек, гранд-дама улыбнулась нам холодноватой улыбкой и продолжила. — Раньше мы планировали, что первое отчисление конкурсанток произойдет по завершении третьего задания. Но после сегодняшнего конкурса решили, что нет смысла мучить тех, кто ломается при первом же испытании. Королевский двор не для слабых духом. Поэтому завтра вам огласят наше решение и появятся первые выбывшие. Надеюсь, они смогут принять это достойно.

Сообщив нам это, гранд-дама покинула столовую. Меня эта новость обрадовала. Не потому, что я надеялась попасть в список выбывших. Вряд ли кому-то из нашей компании это удастся. Без всяких прочих задание мы выполнили. Но слова гранд-дамы дали новую пищу для разговоров, и моя персона была забыта.

После ужина ничего не планировалось и все прошли в гостиные на этом же втором этаже, где под присмотром фрейлин могли заняться рукоделием или музицированием. Все разбились на группки и расселись на расстоянии друг от друга. В руках многие держали пяльцы, но вряд ли кто-то вышивал. Все перемывали косточки друг другу, решая, кто завтра покинет Отбор.

К нам четырем прибились и те девушки, что были на острове вместе с нами — Даниела Омаль, Тереза Марино, Крис Ле-Солья и Демарис.

— Знаешь, хоть я вовсе не жажду победы, но и выбыть сейчас не хочу, — решительно произнесла Лиззи. — Это позорно! Никогда Ле-Гросс не обвиняли в малодушии!

— Да, я тоже так думаю, — поддержала ее Камилла. — Если вылететь сейчас, то надо мной будут смеяться дома. А надо мной и так уже смеялись…

— Из-за этого гада! — закончила за нее Лиззи.