Шестнадцать способов защиты при осаде

Трэссо говорил как есть. Великую Печать вырезал четыреста лет назад Стримон из Левкаса, величайший скульптор того времени. Работа Стримона уникальна — потому его и подрядили ее выполнить. На протяжении веков кто только не пытался скопировать хоть сколько-нибудь достоверно эту чертову штуку, но никому не удавалось — и на подделку никто не велся. Даже если вдруг удавалось раздобыть хороший слепок — все равно ничего толкового не выходило. Стиль Стримона просто невозможно воспроизвести; от попыток отказались даже самые талантливые и отчаянные. Ничего не поделаешь.

Я подозвал Нико.

— Арестуй этого человека, — приказал я. — Он фальсификатор. Отруби ему голову и повесь на какой-нибудь шпиль.

Трэссо вскочил как ошпаренный, но Нико оказался проворнее — сграбастал за руку и так выкрутил, что штамповщик закричал.

— Генерал Бауцес проследит за тем, чтобы тебе предоставили оттиски для работы, — сказал я. — Вопрос в том, у тебя есть материалы или нужно, чтобы мы их нашли?

Не успели Нико с Трэссо удалиться, как нарисовался Фаустин. Он тоже выступил с рефреном «где-я-был-и-что-случилось», а затем вручил бронзовую трубку со свернутым листом бумаги внутри.

— Лучше прочти вслух, — попросил я. — У меня перед глазами все плывет.

Все оказалось хуже, чем я думал. В Городе не оказалось толковых военных припасов — ну конечно, зачем держать их здесь, когда есть Классис. Однако Фаустин смог удивить меня — он пораскинул мозгами и выдал сносное решение. В подвалах гвардейских казарм лежали позабытыми двадцать ящиков с ущербными мечами тринадцатой категории. Еще братья Спейт, торговцы металлоломом, недавно выкупили у правительства тысячу единиц брони, классифицированной как непригодная для службы, — к счастью, ее пока не порезали на куски, и можно было прибрать ее к рукам. Кроме того, список подарков, полученных императорами от иностранных сановников за последние шесть столетий, включал в себя пятьсот мечей, шестьсот шлемов, семьсот сорок доспехов различных типов и узоров — все они были покрыты эмалью, инкрустированы золотом и камнями, украшены гравировкой с мифологическими сценами авторства лучших мастеров росписи. Впрочем, как ты шлем ни расписывай — это все еще элемент брони с определенной функцией. В общем, мы имели семь тысяч мечей, две тысячи доспехов… и притом — ни копий, ни луков, ни стрел. Как ни крути, мы были беззащитны.

Голова дико болела. Подумаю об этом позже, решил я.

— Фаустин, — сказал я, — я хотел бы познакомить тебя с новым министром снабжения…

— Ради бога, ответь на один вопрос, — обратилась ко мне Айхма, когда мы наконец на несколько минут остались одни. — Почему я?

Я вздохнул. Это казалось очевидным.

— Потому что, во-первых, это работа, которая требует мозгов, находчивости, ясного мышления и воображения. Во-вторых, она предполагает определенные возможности. У тебя будет полный контроль над поставками продовольствия в городе с населением в четверть миллиона человек. Любой другой на таком посту, неважно, насколько он благороден, бескорыстен и идеалистичен, рано или поздно впадет в искус: или его начнут шантажировать, или он не выдержит лиц оголодавших детишек. Но чтобы у нас был шанс выжить, ни для кого не может быть исключений, маленьких одолжений, сострадания и проявлений кумовства. Все должно быть как по учебнику. Мне нужен кто-то, кому я могу полностью доверять.

— Ты сошел с ума, — резюмировала Айхма со вздохом.

11

До поры до времени самое ужасное дело у меня выходило отложить, но вечно это продолжаться не могло. Я отправил Нико с поручением в квартал канатоплетов, послал за Артавасдусом и Стилико. Будь моя воля, приемную я обустроил бы в передней «Собачьего дуэта», но мои подручные не поняли бы такой жест. Ну и во Дворце стены прочнее. Меня пришлось нести туда на носилках, довольно унизительно.

— Мне нужен большой квадрат белой ткани, — сказал я. — И палка для привязи.

Стилико уставился на меня с недоверием:

— Мы что, собираемся вести переговоры?

— Не думаю, что из этого что-то выйдет, но попробовать стоит. Вы двое пойдете со мной.

К тому моменту я уже ощутил себя способным стоять на своих двоих — последние сто ярдов до Северных ворот одолел сам. Когда створки распахнулись и мы прошли, один из стражников в великолепных ярко-золотых доспехах улыбнулся мне и радостно помахал рукой: это был Лонгин, дежуривший на посту часового. Волна облегчения чуть не сшибла меня с ног. Стоило, наверное, спросить, согласились ли гладиаторы взять на себя предложенные обязанности, но на то не было времени.

Стилико держал белый флаг слева. Потом я, потом Артавасдус. Равнина перед нами казалась невероятно широкой, а вдалеке солнце освещало пять бесконечных рядов щитов на земле. Как я уже сказал, я не храбрый человек. И я действительно не хотел делать эту невероятную наивную глупость.

— Если нам дадут эвакуироваться из Города, пусть занимают его, — сказал я. — Может, нам позволят что-то взять с собой, но если нет — так тому и быть.

Стилико был шокирован.

— Отдать им Город?

Я пожал плечами.

— Мы не сможем защитить его.

— Но куда мы пойдем? Все эти люди…