Шестнадцать способов защиты при осаде

— Будем решать проблемы по мере их появления.

Наш жест заметили, поднялась какая-то беготня. Когда мы были в ста пятидесяти ярдах от линии фронта, открылась брешь. Я увидел, как несколько мужчин опустились на колени.

— Беги, — только и успел сказать я.

По нам открыли огонь. Конечно, я споткнулся и упал ничком. Стилико и Артавасдус схватили меня под руки и потащили обратно к воротам. Потом они сказали, что решили: в меня попали. Великолепные переговоры.

Когда я возвратился в свой новый штаб во Дворце, меня там уже ждала делегация. Крайне недовольные тем, что их заставили ждать, визитеры сгрудились в приемной. Я был весь в пыли, одной туфли не хватало.

— Я не смогу принять всех сразу, — сказал я, повышая голос, чтобы меня услышали. — Сенатор Фронто, прошу вас следовать за мной. Остальным придется подождать здесь.

Фронто был Главой Палаты. Выглядел так, будто вот-вот взорвется. Большой человек — во всех смыслах. Его семья распоряжалась огромными тысячемильными наделами — от Рупилии до самого моря. Благородное происхождение не спрячешь — казалось, стоит мне подойти к нему ближе чем на шесть футов, и я обожгусь.

— Садитесь, — пригласил я. — Прошу меня извинить, я… был весьма занят.

Он остался стоять. Люди, смыслящие в публичных искусствах, восхваляли его как лучшего оратора со времен Андрокла, с чьими трудами я знаком не был. У него были мягкие светлые волосы, а подбородком запросто можно было расколоть камень.

Это недопустимо, сказал он. Мало того, что принял командование, не уведомив Палату и не спросив ее дозволения, — взялся назначать людей на должности, что, опять-таки, прерогатива Палаты; предпринял переговоры с иностранными агентами, даровал помилование преступникам, стал присваивать здания и магазины…

Я ударил его.

Боец из меня не очень. Я предпочитаю не бить в челюсть, перекрестный справа — тоже не мое. Как по мне, быстрый удар чуть ниже ребер дает результат не хуже, при этом я не перенапрягаюсь и не обдираю кожу на костяшках пальцев. Фронто сел — как я его и просил. На мгновение он утратил дар речи.

— Прошу прощения, — сказал я, глядя мимо него на узор на стене. Да, я только что выбил из него дух — и всё не мог заставить себя смотреть на него прямо, как на солнце. — Как бы то ни было, я уважаю правительственные принципы робуров. Они, на мой взгляд, отлично работают. Мне нравится, как абсолютная власть разбавляется и естественным образом смягчается делегированием полномочий последующим уровням командования и бюрократии. Я восхищаюсь тем, как Палата всегда отстаивала право на свое мнение. Как сторонний человек и выходец из страны, в которой нет централизованной власти, думаю, я способен оценить достоинства имперской системы гораздо лучше, чем многие робуры. — Я взял паузу, чтобы перевести дух: меня все еще мутило.

— Сейчас, однако, особая ситуация. У меня много дел, а помощи от вас никакой. Так что, пожалуйста, разойдитесь по своим домам и не путайтесь под ногами. Я понятно выражаюсь?

Он посмотрел на меня, все еще лишенный дара речи. Мне определенно должно было быть стыдно, что я ударил мужчину его возраста.

— Город, — сказал я, — перешел на военное положение. У меня имеется поручение императора и Великая Печать. Вам просто нужно довериться мне — вот и всё.

Я помог ему подняться на ноги, под локоть довел до двери, вежливо отворил перед ним. Когда Фронто ушел, я заперся на засов и сел за стол — дрожа точно осиновый лист.

* * *

— Ты не можешь так поступать, — сказал мне Фаустин. — Ты просто не можешь.

Мы стояли на стене. Враги все еще были там, занимались своими делами за линией щитов на земле. Я бросил попытки их сосчитать — сорок тысяч, не меньше, и все кого-то ждут. Нутром я чуял — не просто так они медлят.

— Еще как могу. Кстати, неплохо сработано с броней. Еще найдется?

Фаустин покачал головой:

— Я перерыл все склады и свалки. Никто обычно не держит здесь большой запас — уж слишком дороги в аренде столичные помещения. А ты не сходи с темы. Я знаю, что тебе уже видятся заманчивые перспективы, но ты не имеешь права взять и растоптать старый порядок. Нельзя игнорировать правительство и воротить всё по желанию левой пятки. Ты должен будешь работать с этими людьми.

Я не стал рассказывать ему о потере Печати. Пускай пока побудет в неведении.

— Утром, первым же делом, нам нужно будет снять крышу со здания Гильдии. Тебе лучше пока подыскать другое место для тех клерков — на денек или около того.

— Что? Нельзя…

— Мне нужны стропила, — терпеливо объяснил я. — Здоровенные и тяжелые дубовые балки. В частных домах они недостаточно велики. Кроме того, в ратуше никто не живет. Я собираюсь построить нам артиллерию. Пятьдесят дальнобойных катапульт, по крайней мере сотню баллист, и вон в тех угловых башнях на подходе к воротам не мешало бы поставить по «скорпиону». Потребуется крайне много закаленной древесины, а ее-то у нас и нет. А потом еще нам нужны будут укрепительные балки для подпорки ворот и стен, около ста тысяч подпорок для ям, когда они начнут подрывать стену, — понятное дело, мы хотя бы попытаемся взорвать их на собственном порохе…