Шестнадцать способов защиты при осаде

Я весь похолодел. Поножовщина в питейном заведении — дело весьма обычное, с тем же успехом можно во всеуслышание заявить: «Гляньте-ка, солнце взошло!» И если сейчас по каким-то причинам обыденное стало новостью, то…

— Она?..

— Да не знаю я!

Порой я дивлюсь тому, за какие такие заслуги удостоился высокого армейского чина — порой, но не сейчас. Весь вопрос в том, насколько шустро работает моя голова. Ухватив незнакомца за левую руку, я сунул ему в ладонь гистаменон.

— Знаешь, где Погонная застава?

— Да.

— Нужен шестнадцатый дом. Там живет доктор Фалькс. Если дома нет — узнай, где он. Когда доставишь его к «Дуэту» — заплачу еще столько же.

Он уставился на монету в своей руке, потом на меня. Затем — побежал. Я видел, как люди спасали жизнь бегством, — так вот он гнал быстрее. Мотивация творит чудеса.

Этот тип ушел, а мне все еще требовалась толковая подмога, так что я пробежался по Храмовой площади. У здания Адмиралтейства мне попались двое стражей из садоводов.

— Эй вы, двое! — окликнул я. — Знаете, кто я такой?

— Господин главнокомандующий!

— Ты, — велел я тому, что слева. — Найди мне лошадь с повозкой. Или фаэтон. Хоть что-нибудь, на чем можно ехать. Первое, что под руку попадется. Даю тебе все полномочия — понятно?

Стражник ошалело уставился на меня — и что-то в моем взгляде, наверное, заставило его бросить все и побежать выполнять распоряжение. Вот поэтому у меня есть этот чертов военный чин.

— Ты, — обратился я ко второму, — раздобудь мне десять листов пергамента, перья, чернила и печать Адмиралтейства. И поскорее.

Храмовая площадь — хорошее место для угона чего бы то ни было. Даже со всеми ограничениями, введенными мной, всегда оставался какой-нибудь неподвластный дурным указам млеколицего сенатор или секретарь с личным визитом. Примерно через минуту часовой вернулся с паланкином и четырьмя носильщиками. Родовой символ, нарисованный на двери, был мне знаком — и при любых других обстоятельствах я бы описался от страха при мысли, что нажил такого врага. Порывшись в кармане, я нашел полустаменон — каждому в большие влажные ладони — подношение они приняли будто фрагмент каких-нибудь святых мощей, из разряда тех, о которых знает любой уважающий себя паломник, но даже не надеется когда-либо до них дотронуться.

Появился и второй мой экстренный гонец. За ним шел клерк — вернее, того тащили, точно мелкий неэффективный плуг.

— Остановите его! — кричал бедняга. — Он крадет Печать!

Конечно, клерка не было на стене, и он не знал, кто я, так что я врезал ему. Он так тяжело упал, что я мгновенно пожалел о сделанном, но времени не было. Схватив Печать, бумагу и писчие принадлежности, я уселся в паланкин.

— Знаете, где «Собачий дуэт»?

— Конечно, — сказал один из носильщиков.

— Туда, да побыстрее. — Я едва успел сделать знак двум часовым следовать за мной, как мы уже огибали угол Соленой улицы.

Мои враги всегда лучше всех умели мне помочь, но абсолютные незнакомцы занимают заслуженное второе место. Носильщики выкладывались на все сто ради меня — и всё за несколько кусочков металла. Чистая магия. Напоминает мне одну историю. Один человек ставит палатку на рынке. За пять долларов я продам волшебный талисман, который заставит любого дать тебе все, что ты пожелаешь. Хорошо, говорит проходивший мимо купец, вот тебе пять долларов — докажи. Проходимец ведет его в булочную, вытаскивает пенни и говорит пекарю: дай мне буханку хлеба. Вот вам и настоящая магия.

Сраный доктор еще не прибыл на место — будь он там, я расквасил бы ему нос за то, что его еще нет, — логика, соответствующая состоянию. Я выпрыгнул из паланкина — часовые подтягивались, тяжело дыша как загнанные лошади, — и схватил первого попавшегося гуляку.

— Где она? — рыкнул я на него так, будто это он был виноват.

Он в ужасе помотрел на меня и указал пальцем. Отшвырнув его, я забежал внутрь.

Они положили ее на стол. Повсюду кровь. На ней была та же одежда, в которой я видел ее час назад, разве что теперь на ткани проступило блестящее красное пятно где-то с окорок размером. Вокруг нее стояли мужчины и женщины — ничего не предпринимая, а только разевая рты.

— Убирайтесь, — приказал я им. Огляделся в поисках воды и какой-нибудь ткани, ничего подходящего не увидел. Я понятия не имел, что делать.

Наконец вошел доктор Фалькс. Он из армейских, бывший офицер, вышел в отставку до того, как успели выгнать, — вменили растрату полковых средств. С тех пор он зашивал раненых на Ипподроме и периодически отправлялся в каземат за оказание врачебной помощи без заверенной грамоты, хотя никто не знает больше о колотых ранах. Я ему нисколько не нравлюсь — думаю, потому, что его поймали на воровстве денег как раз инженерного полка и поймал его я. Он посмотрел на тело на столе, потом — на меня.

— Твоя подружка? — спросил он.

— Какая разница.

— Понятно. Значит, да.