Последнюю было принято позиционировать как сухопутный мост между Индостаном и Мадагаскаром и тем самым оправдать её название, а заодно и хоть как-то решить проблему дравидов, появившихся в Индии в незапамятные времена неведомо откуда, и темнокожих европеоидов-меланхроев Эфиопии, точно таким же непонятным образом издревле обосновавшихся в сугубо негритянском окружении. Разумеется, ни фига это не решало… Интересно, что в сочинениях отдельных мистиков нового времени, поздних розенкрейцеров (потому что ранних попросту никогда не существовало, как и самого мифического основателя этого общества… извините, немецкий был у меня вторым языком, очень нетвёрдый трояк в зачётку… der dreist und gebildet Ritter[55] Христиана Розенкрайца — всю эту байку про могущественный тайный орден придумали лютеранские памфлетисты в семнадцатом веке, а падкая до потустороннего публика схавала с огромным аппетитом!) и теософов, утверждалось, что лемуры — не те милые зверьки, похожие на белку с пальчиками, а жители Лемурии, таинственные предшественники людей на лике Земли, — обладали светящимися глазами. Язык не поворачивается, однако же, назвать это наследием какого-то древнего знания или гениальной догадкой. У лемуров-зверьков тоже светятся глаза, хоть они и приматы. Механизм вымысла не нов: берётся обыкновенный и вполне симпатичный лемур, какой-нибудь тонкий лори, или толстый лори, кому как нравится… увеличивается до человеческих размеров, а то и поболе, наделяется отталкивающими анатомическими особенностями, вроде негнущихся локтей и коленей, оснащается недоступным нашему пониманию особым лемурьим разумом и дурным нравом — вот и готов предтеча. Причём довольно-таки неприятный и даже зловещий. Это уж как водится… Так что, скорее всего, снова — пальцем в небо. Или, по обыкновению своему, в жопу…
Когда семинар заканчивается, у меня задним числом сами собой, в изобилии, начинают возникать вопросы.
Например, по поводу тектоники этой части земного шара. Никто и никогда не упоминал даже ни о малейших следах материковых пород, каких-нибудь там гранитов, что непременно, хоть в каком-то виде должны были сохраниться на месте здоровенного континента, а напротив, все в один голос твердят: базальты, одни лишь базальты, ничего кроме базальтов, как и положено первозданному океанскому дну… Или я чего-то не понимаю?
Например, о заморских провинциях империи Опайлзигг. Их было по меньшей мере две: Дзиндо — в Африке, Бардгаррум — в Индии, на месте современного города Тируванантапурам. Что стало с ними? Не их ли жалкая судьба отражена в старинном эпосе на языке зулу, который известен под названием «Ибхайибхели аманзи», или «Водяная библия», никем из серьёзных историков за первоисточник не признаётся, да и многими этнографами считается новоделом? Между тем, умная девочка Нуна, когда я спросил её о «Водяной библии», посмотрела на меня, как на идиота: «Какой новодел? Первое тысячелетие до нашей эры, без малого двадцать веков из уст в уста, пока Майнхоф[56] не записал!» Я: «Так может быть, этот Майнхоф всё и придумал?» Нунка (шипя и сверкая очами): «Карл Майнхоф работал в Африке в начале двадцатого века! Его авторитет был непререкаем и не нуждался для подтверждения в дешёвых фантазиях! Майнхоф — это… это…»
И шутки шутками, но как всё-таки быть с дравидами, меланхроями и уж заодно с тамилами?
В общем, ужо накидаю я Зое Борисовне Риттер фон Шуленбург вопросов на следующем семинаре — мало не покажется!
Кстати, мои коллеги морщили узкие лбы и непонимающе переглядывались: что, мол, за ланспасады такие в заднице? Для меня, историка, это не вопрос. «Ланспасадами» в российских морских уставах девятнадцатого века именовались унтер-офицеры. И не сразу можно допереть, что словечко это происходит от итальянского lancia spezzata, означающего именно то поприще, к которому мы себя активно готовим. Лично я предпочёл бы, чтобы нас величали «келерами». Как любого из трёхсот охранников Ромула…
Глава семнадцатая