Шествие динозавров

Когда император забылся коротким сном, я вновь покинул свою берлогу. Стараясь не лязгать оружием, оделся. Никем не замеченный, выскользнул в коридор. Перебросился парой слов с одним из эмбонглов, которого звали, хотите верьте, хотите нет, Гвлзад. И по известному мне — спасибо Дзеолл-Гуадзу! — а для всех прочих, включая Луола, тайному ходу нырнул в лабиринт. Я знал его закоулки по меньшей мере в радиусе трёх километров вокруг дворца. Что там творилось за пределами исследованной зоны, можно было только гадать, и догадки выходили по преимуществу довольно мрачные… Освещая себе путь вонючим факелом на козлином жиру, распугивая пучеглазых, в ладонь величиной, скорпионов, по полузатопленному нечистотами рукаву лабиринта я вышел в спящий город. Удушил факел в жидком дерьме — полная луна освещала мне путь не хуже. Увы, в этом мире смердело практически всё, кроме луны. Я не был исключением… Омылся в ручье. Таясь в тени деревьев, пересёк самую окраину площади Мниллаар, добрался до гончарни. Ни одной живой души не попалось мне навстречу. Ни единого звука из-за наглухо сомкнутых окон и приваленных изнутри дверей. Город словно вымер.

Если у гончарни и была когда-то дверь, то её уже сняли и унесли. Чего пропадать добротной вещи? Взамен навесили паршивую циновку, о которую прежний хозяин, должно быть, вытирал ноги. И на том спасибо: могли оставить вход расхлебененным. Да ещё нацарапать поверху что-нибудь бодренькое вроде «Welcome вургр!»

Девушка съёжилась в своём углу. Не то спала, не то молча умирала от ужаса и обречённости. В лунном свете, что падал сквозь прореху в крыше, она казалась изваянием из голубоватого холодного мрамора. Я сел рядом. Положил меч себе на колени. Она даже не шелохнулась.

Мы сидели в полной тишине, почти соприкасаясь плечами, но разделённые, будто щитом, её отвращением и страхом.

Вампиров не бывает. Вампиров придумали борзописцы. Существу из плоти и крови незачем сосать кровь у себе подобных. В мире существуют более питательные, а главное — вкусные субстанции. Например, пельмени. Ручной лепки, маленькие, упругие, с горчицей и под ледяную водочку. Или вареники. Настоящие, украинские, «из сыром», что по-хохляцки означает вполне традиционное «с творогом»… или «из вышнею» — один раз съел, не забудешь никогда, как первую любовь… Я зажмурился, сглотнул. Не хватало ещё голодного бурчания в животе. Зигганы не умеют готовить. Плохо прожаренное мясо, плохо проваренные овощи, плохо пропечённые лепёшки. Им так нравится. А меня скоро тошнить начнёт за императорским столом. Дикари… не умеют потрафить русскому человеку… А вот ещё такая причуда — шаньги. Картофельные, с пятнышком масла посерёдке, похрустывающие по краям и мягкие с донышка, с холодным молоком. Никогда не удавалось мне съесть больше шести за один присест, желудок бунтовал и требовал пощады, а зрение и обоняние требовали: ещё! ещё!.. Или вот, скажем, бараний шашлык, с травой, с помидорами, в соусе… густом, красном… как кровь…

К чёрту кровь. Вампиров не бывает. И я не испытывал страха. В особенности перед персонажами местного городского фольклора.

Но ведь кто-то убивал людей по ночам. И кровь куда-то девалась из их тел. Сам я не видел, но когда совершенно разные уста начинают говорить одними словами, значит — есть в этой чрезмерно затянувшейся истории доля правды.

Надеюсь, не в той её части, где речь шла об исполинском росте, двух головах и четырёх руках, а в последнее время — и восьми, в чём просматривались вполне прозрачные параллели с Бюйузуо Многоруким.

«А ведь тебе придётся убить его! — вдруг проснулся Змиулан. — Ты уже созрел для смертоубийства, Славик?»

«Я уже убивал».

«Это была отвратительная гигантская мокрица. Грех такую не прикончить. Вургр, милый ты мой, это другое».

«Надеюсь, человеческого в нём окажется не больше, чем в эуйбуа».

«Ты будешь неприятно поражён, Славик».

«Ну… посмотрим».

Ночь без сна тянулась, как река без воды…

Трухлявая циновка над входом сдвинулась. Пригибаясь, по-звериному тихо вошёл вургр.

Оанууг всхлипнула и перестала дышать. Да и я мигом изошёл мурашками. Детские страшилки про вампиров и ведьмаков внезапно обрели плоть.

Вургр чувствовал себя здесь хозяином. Вокруг него распространялась аура смерти, способная сковать волю самого отважного воина. Чёрная тень на фоне облитой лунным светом стены. Ни звука, ни шороха, ни даже колебания воздуха. Впрочем, голова была одна и рук сколько полагается, и это вселяло надежду…

Вургр заметил меня, но не испугался. Это я обязан был испугаться его, и он это знал. Он замер только на мгновение — выбирал, с кого начать. И решил: с меня. Всё равно девушке некуда было деться и в следующую ночь.