Шествие динозавров

В вагоне тоже никого. Заботливый голос негромко объявляет остановки. Как в старом добром метро. Куда я еду? Зачем? И что я могу сделать в этом мире один… Бунтовщик из меня — как из рыбы лётчик. Я не в состоянии раздобыть себе даже куска хлеба, тем более с маслом. Я даже не знаю, кого взять за лацканы и потребовать, чтобы меня вернули домой.

Кусая губы от унижения, выхожу на неведомой станции с диковинным названием «Архетип». Бреду по безлюдному перрону, следуя светящимся стрелкам, на которых монотонно повторяется это совершенно неуместное здесь слово.

И лбом упираюсь в бронированную стену.

От пола до потолка, из конца в конец, в мощных, рассчитанных на динозавра заклёпках. Бестолково шарю по ней в поисках защёлки. Какая, к чёрту, защёлка? У них и замков-то отродясь не было…

Случайно натыкаюсь на запертое окошко. Как на наших контрольно-пропускных пунктах. Стучусь. Ни малейшей реакции. Понемногу меня начинает пробирать озноб. Мне здесь не нравится. То есть мне вообще не нравится в моём будущем, ничегошеньки я в нём не понимаю, но перед этим нелепым железным занавесом мне делается попросту жутко. Бью кулаком в оконную створку. Она с лязгом откидывается.

В лицо мне вонзается струя ледяного воздуха. А если быть точным, невыносимого зловония. Концентрированные выхлопные газы в сочетании с полусгнившей падалью и застарелым дерьмом. Зажимая нос, приникаю к окошку, до боли в глазах вглядываюсь в клубы тумана по ту сторону стены.

Корявые, изломанные скелеты, не похожие ни на что на свете. Скульптура в стиле «авангард»? А может быть, деревья? Заповедник живой природы над могильником отходов ядерной энергетики, экологически самой чистой в мире? Или мы всю планету превратили в могильник?..

Я скребу пальцами по металлу, пытаясь зацепить створку и вернуть её на место. Она не даётся, а вонь заволакивает платформу, вышибает слезу, разъедает слизистую оболочку, ещё минута такого балдежа — и я уйду в отруб.

Но, будто смилостивившись, створка сама по себе закрывается.

Что, что стряслось с нашим миром?! Или это уже не наш мир? Господи, дай мне силы не задавать вопросов, ибо я страшусь выслушать ответ!..

Глава тридцать третья

— Смотри, ниллган, смотри. И запоминай. Тебе же интересно.

Мне на самом деле интересно. Я и раньше знал, что в Эйолудзугге существуют подземные водоёмы, и даже видел некоторые, но чтобы целое море чистой, голубовато-прозрачной воды! Я присел на корточки и погрузил пальцы в недвижную гладь, чтобы убедиться, что это не мираж и не ледник. Вода, настоящая вода, хотя и действительно обжигающе ледяная. При рассеянном свете факелов можно было на добрый десяток метров видеть покатое, выложенное грубо обработанными плитами дно. Ни песчинки, ни грязинки, ни следа водорослей.

— Вода слишком холодна, чтобы дать жизнь растениям, — сказал Дзеолл-Гуадз. — Но случается, что некоторые обитатели Ночной Страны, которых боги не снабдили разумом, приходят сюда, чтобы омыть свои тела и утолить жажду.

— Здесь есть охрана? Я не заметил.

— Пошевели пальцами, ниллган… если они тебе не дороги.

Я неторопливо перебрал указательным и средним пальцами.

И едва успел отдёрнуть руку.

Только что здесь было спокойное, безжизненное дно. А теперь вода потемнела от мелких, стремительных и, по всей видимости, чрезвычайно злобных тварей. Он высовывали оскаленные морды и алчно щёлкали длинными, загнутыми внутрь зубами. На пираний, и вообще на рыб они вовсе не походили.

Я выругался и на всякий случай отошёл подальше от края водоёма.

— Непохоже, что вы их сытно кормите…

— Это ггэвы, стражи воды. Когда их покой не нарушают слишком долго, они выходят на сушу и сами добывают себе пропитание. Поверь, ниллган, в Эйолудзугге полно незваных гостей, которых никто и никогда не хватится…

Должно быть, это был намёк — не то на мою страсть к расширению границ познания, не то на Гиама, с которым я проводил всё больше времени. Было бы наивно полагать, что Дзеолл-Гуадз, хозяин и Первый ключарь, ничего об этом не знает.

Чего же он тогда молчал, не закладывал меня Солнцеликому? Или пока ещё размышлял, как вплести это открытие в паутину своих придворных игр?

— Когда-нибудь вы построите слишком много домов, — сказал я с сомнением, — и эти своды не выдержат. И город останется без запасов воды.

— Если такое случится, — усмехнулся жрец, — город останется без половины своих улиц. Не беспокойся, ниллган, этот камень выдерживал и не такое. Там, наверху, буммзигганы Умаама рвали в клочья людей, женщин и животных, а здесь не приключилось и слабого всплеска. Мятежные юруйаги Мемримьога гнали боевых носорогов на гвардию Риндзюйлгэла, а сверху не осыпалось даже камешка. Над этой водой можно возвести казарму в сто ярусов… как вы это любите у себя, в Ниллгоунгэре.

— Ты что, бывал там?

— В этом не было нужды. Я расспрашивал ниллганов. Они слабы перед волей посвящённого в таинства Пяти Богов и болтливы во сне наяву. А я тоже любознателен…

— Зачем ты привёл меня сюда, жрец?

— Я хочу понять.

— Что именно?

— Ты необычный ниллган.

— Это я уже слышал, и не только от тебя.