Читаем Шибболет полностью

Идёт по-прежнему война, кругом «зелёнка»,стрекочет хроника, в траве не спит цикада.Ведь он пока что не убит, не рвётся плёнка.Чтобы увидела она— всего-то надо.Ах, если бы ещё заснять все перестрелки,и злых ворон— повсюду их сварливый идиш,и острым почерком письмо, ревниво мелким:Я весел, ранен, страшен, смел, – но ты не видишь!Когда он всё-таки падёт, красив и жалок,не на войне— порвётся там, где было тонко,влюблённость вынут из него, как будто жало,и ей, возможно, наконец, прокрутят плёнку.

«Мы для того и зиму пережили…»

Мы для того и зиму пережили,как долгий приступ, как осаду Бреды,чтоб сдаться, лишь глотнув весенней пыли,из понедельника нахально прыгнуть в среду,из зимнего пальто— в летящий плащик.Возьми ключи, апрель в блестящих латах!Войди, взгляни: вот кран на кухне плачет,и занавески в солнечных заплатах.Сухих деревьев поднятые копьяторчат в окне на дымном заднем плане.Заряжен день сухой легчайшей дробьюприходов, поцелуев, смеха, брани,и гречневой крупы… Да, кстати, крупысегодня кончились. Сдаемся, слава Богу!Горячий луч стегает стульев крупы.Трехлетний барабанщик бьет тревогу.Теперь еще разок пройтись июнем—вот и Веласкес: копья, флаги, шпоры…Мы сами что угодно завоюем—Ижору, например… Начнем с Ижоры!В конце концов сдадут, сдадут нам дачу!И вспомнишь невзначай, идя по саду,как победитель тих и озадаченна репродукции в альбоме Прадо.

«Как диверсант на парашюте…»

Как диверсант на парашюте,Спустился август незаметно.Он бродит, с жителями шутит,Повсюду ездит безбилетный.Он воздух варит, как варенье,На дачной плитке маломощной.Он строен, как стихотворенье,И опоясан рифмой точной.Он— рай, один лишь месяц раяВ году даётся человеку.Так что ты вспомнишь, умирая?Ночь, улицу, фонарь, аптеку,забытый зонтик, плащ кургузый,зловещий ветерок с канала.Мы таем, август, как медузы,которых в рай волной пригнало.Ты благ, румян и однозначен,и как проколешься легко ты:как помидор, как детский мячик,как тот шпион из анекдота.

«Грозы патрулируют квартал…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза