Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги

Эта легенда фигурирует и в ряде литературных произведений, а также в настенной живописи[167], однако вариант шихуа опять дает совершенно новую версию сюжета, практически не имеющую отношения к известной легенде (а также к записи Сюань-цззана, в общих чертах эту легенду повторяющей). Гуйцзы-му в шихуа не проявляет себя как страдающая мать, только дважды названное ее имя и бессчетное количество детей мажет вызвать ассоциацию с Харити - покровительницей детей и чадоподательницей. Отход в шихуа от традиционного изложения легенды позволил Ота Тацуо высказать предположение, что в шихуа изображена вообще не Гуйцзы-му[168]. Такая точка зрения представляется несколько умозрительной, недостаточно учитывающей контекст повествования и все аспекты легенды об обращении Харити. В тексте ведь говорится о том, что дары Гуйцзы-му были пожалованы монахам «на пропитание в пути» (лу чжун ши юн). Так не являются ли они компенсацией монахам-путешественникам за то, что по повелению Будды именно монахи должны были обеспечивать ее после обращения пропитанием? Представляется, что автор шихуа оставил в стороне драму Гуйцзы-му, а изобразил обращенную - благожелательную и благодарную, воздающую пропитанием Гуйцзы-му. Именно на ее приветливости, гостеприимстве, заботе о путниках акцентируется внимание в эпизоде встречи с нею как в прозаической части, так и в стихах Трипитаки. В ответных стихах Гуйцзы-му, как радушная хозяйка, не говорит о том, что сделала для гостей - она с достоинством уходит от этой темы, а сетует на трудности пути монахов, выражает уверенность в благополучном завершении путешествия, напоминает о необходимости соблюдения в пути буддийских заповедей поведения и сердечно приглашает посетить еще раз ее страну

В противопоставлении характера, поступков загадочного правителя загадочной страны и его имени весь смысл, вся «соль» эпизода.

Следующая, десятая глава является своего рода продолжением девятой: в ней звучат темы пути по диким (горным) местам и обряда подношения еды, связанного с именем Гуйцзы-му, хотя в пространстве это соотнесено уже с другим этапом путешествия и иной темой повествования - страной Женщин.

Страна женщин тоже упоминается в Записках Сюань-цззана. Он сообщает в своем отчете о двух государствах Женщин: Восточном (очерченном границами государств Хотан, Тибет, Брахмапура), названном так потому, что «правителями его из поколения в поколение были женщины» (ши и нюй вэй ван, инь нюй вэй го)[169], и Западном, которое «находится на юго-западе от страны Фулинь, на острове в море. Там все женщины и совсем нет мужчин. У них много всевозможных богатств и товаров. Подчиняются они государству Фулинь, поэтому правитель Фулинь каждый год направляет им в мужья мужчин. Согласно их обычаям, народившихся мальчиков они не растят»[170].

В шихуа монахи оказываются в оживленной стране, обозначенной как «страна Женщин», после долгого пути по неведомым, ненаселенным местам, где бродят дикие звери, после переправы с помощью небесного владыки через вдруг возникший перед ними бурный поток. Они являются засвидетельствовать почтение правительнице страны, а затем попадают на трапезу, устроенную в их честь. Однако там монахи ничего не едят, так как в предложенной пище оказывается много песка. Правительница объясняет, что в ее стране питаются лишь тем, что в Китае выносят с монастырских трапез, а поскольку ставят пищу на землю, то она вся в песке, и просит Трипитаку помочь им. Трипитака обещает, что после его возвращения в Китай там установят «подставки [для пищи] жизни» (шэн тай). Затем правительница приглашает монахов во внутренние покои дворца, там их встречают молодые прекрасные женщины, предлагающие монахам остаться в их стране, в монастыре, который тогда для них возведут, а Трипитаке - стать и государем. Монахи решительно отказываются и покидают страну щедро одаренные, оплакиваемые женщинами, которые во главе с правительницей с цветами в руках провожают уходящих путешественников. В стихах, завершающих главу, раскрывается имя правительницы страны Женщин - ею оказывается существо, воплотившее в своем имени сразу две фигуры китайского буддийского пантеона - бодхисаттв Вэньшу и Пусяня (санскр. Самантабхадра).

Страна Женщин известна и по более ранним, чем сочинение Сюань-цззана, китайским источникам[171]. Однако включение этого мотива в шихуа знаменует очень важный этап в его эволюции: до сих пор он звучал в сочинениях неповествовательных как лаконичная информация о «реальном факте». Шихуа, видимо, первое беллетристическое произведение, в котором «страна Женщин» стала мотивом «развлекательным», - прецедент, с блеском утвердивший себя в последующей литературе в двух крупнейших, известнейших романах, посвященных фантастическим путешествиям - «Путешествие на Запад» и «Цветы в зеркале»[172]. Представляется, что «страна Женщин» в шихуа - это, скорее всего, свободные вариации на темы записей Сюань-цззана.