Читаем Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги полностью

Как представляется, пространство, через которое лежит путь Трипитаки в Индию, композиционно разделено тремя рубежами. Первый из них - гора Сяншань. До нее развертывается начальный этап путешествия (можно сказать, его подготовка и своего рода оснащение силами земли и неба) за ней начинается второй - преодоление опасностей, предсказанных обезьяной герою на его пути на запад, хотя, как совершенно очевидно из изложенного, путь Трипитаки проходил не в реальном пространстве. Большинство из употребленных здесь названий стран, мест, персонажей китайская традиция давно и прочно соотносит с землями, лежащими далеко на западе от Китая. Это можно сказать и об упомянутых выше стране Женщин и горе Сяншань, о лесе Львов - животных, о которых древние китайцы узнали от людей с Запада[187], о духе Глубоких песков (Шэньша шэне), имя которого вызывает ассоциации с пустынями к западу от Дуньхуана и Юймэньгуаня, о духе Белого тигра-хищника, символизировавшего у древних китайцев Запад, о Гуйцзы-му - стране, от которой, как гласит текст шихуа, «недалеко до Западного неба», и, наконец, о Си-ванму - древнейшем персонаже китайской мифологии, хозяйке, повелительнице Запада. Последовательность введения в повествование этих стран и мест произвольна, однако несомненно, что композиционно этот отрезок пути на Западе построен так, что он завершается прудом Си-ванму, как главным символом Запада. Это второй рубеж в путешествии Трипитаки. Только пройдя через испытания и искусы и достойно выдержав их, путники преодолевают этот рубеж, за которым уже нет больше никаких опасностей и начинается следующий этап пути по благостным странам, высшим символом которых в повествовании является страна Бамбука - Индия, конечная цель и третий рубеж в путешествии героя.

Как названия стран, предшествующих пруду Си-ванму, были соотнесены с именами персонажей, так и три страны, лежащие между вторым и третьим рубежом - страной Бамбука, соотнесены, по-видимому, не случайно с названиями растений[188]. Оставив позади владения повелительницы Запада, путники вступают словно в другой мир - мир благодати и покоя. Они проходят (глава двенадцатая) покрытые зелеными лесами земли страны Алойных деревьев - благовонных деревьев, с названием которых читатель уже встречался в небесном дворце (только на помост из этого дерева смог подняться пока еще смертный человек Трипитака), проходят (глава тринадцатая) страну Ананасов, люди которой преисполнены достоинства и добродетели, вся обстановка в которой полна такой благости, что даже хищные звери живут там в мире друг с другом, благодушно урча и посапывая. Атмосфера благодати, окружающая теперь путешественников, напоминает им небесный дворец и вызывает ощущение большой радости в связи с явным приближением к заветной цели - Западному небу, где обитает Будда. Далее путники приходят в страну Синего лотоса (глава четырнадцатая, начинающая третью, последнюю цзюань повествования). Хотя страна обозначена названием цветка, о нем практически ничего не говорится, он только упоминается, да и то мимоходом «Благостные пары наполняют страну, цветы синего лотоса и деревья бодхи повсюду», - говорит Трипитаке обезьяна-странник, однако далее он подробно рассказывает лишь о том как необычны и удивительны деревья бодхи. И опять читатель ничего не узнает о той известной по каноническим буддийским источникам легенде, согласно которой именно под деревом бодхи обрел духовное прозрение Будда Шакьямуни. Перед нами снова пример того, как тема, которая должна быта бы вызвать вполне определенный ряд ассоциаций, дается автором совершенно в новом ракурсе - эти деревья оказываются у него как бы символом неба Будды, о котором он далее достаточно подробно рассказывает. Описание неба Будды здесь, по видимому, одно из ранних в китайской повествовательной литературе (не посвященной специально изложению догматов буддизма), перешедшее позднее в другие сочинения и широко варьируемое в них[189]. Страна Синего лотоса оказывается в шихуа проекцией неба Будды, и потому она здесь - преддверие страны Бамбука, куда путешественники через три дня и приходят.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги