Шкаф

Данное обстоятельство в своё время сыграло ключевую роль в освобождении Охотского моря, когда один из слабейших флотов в одиночку, без помощи кого-то из «Большой Тройки», зачистил крупную акваторию. Ульяновск просто подкараулил химе, что, зазнавшись, решали отдохнуть на островах после набега, а на находящиеся в море стаи навёл береговую авиацию. Пользуясь такой поддержкой, собранный в ударный кулак Советский флот смог за год вычистить внутреннее море и запереть Курильскую гряду. Однако, количество схваток с противником на суше парень мог пересчитать по пальцам одной руки, уж слишком много для подобного должно было сойтись звёзд в одном месте.

«Хоть где-то, кроме разминки, пригодились навыки рукопашного боя», — вспомнил своего инструктора авианосец, качая головой.

Химе же так и не подавала признаков жизни. Насколько он мог судить по вытекающим из раны струйкам крови вперемешку с металлом, боеголовка почти растворилась в теле глубинной. Обезображенное лицо тоже перестало плавиться, как восковая статуэтка.

— «Флагман?»

— «Ещё минуту», — попросил Ульяновск. — «По визуальной подсветке отработать сможешь?»

— «По какой? Я и тебя не вижу на радаре!» — напомнила крейсер одну пропущенную в силу поспешности тему подготовки Дев Флота.

— «Вертушки видишь?»

— «Да».

— «Цель рядом с ними, удаление три с половиной метра в твою сторону».

Отведённая авианосцем минута почти истекла, и химе медленно открыла единственный, чудом уцелевший, глаз. Вместо пылающего огнём бесконечной злобы рубина в небеса устало взирал потускневший зрачок светло-серого цвета. Увидев его, Ульяновск позволил себе немного расслабиться.

— С возвращением в мир живых, — негромко проговорил он, привлекая к себе внимание.

Химе перевела взгляд на парня, несколько секунд его рассматривая. На мгновение авианосцу показалось, что по его корпусу пробежал радарный луч.

— Т-Тбилиси? — пробулькала поверженная глубинная.

Ульяновск в ответ отрицательно покачал головой.

— Похож, — криво улыбнулась она, морщась от боли. — А где Слава?

— Это не она. Комсомолец.

— Подросла малышка, — улыбка химе стала чуть теплее. — Жаль, я не застала…

— Ты-то кто? — спросил авианосец, сев на колени и положив руки ей на лицо.

— Проект одиннадцать сорок четыре, — тихо произнесла глубинная, смиренно закрывая глаза. — Киров.

— Я передам домой, — пообещал парень.

Химе молча кивнула, не переставая улыбаться. Ульяновск резко повернул её голову на бок, практически выворачивая назад. Негромкий хруст ломающихся позвонков заглушил шум бьющихся о скалы волн и хлопанье вертолётных винтов.

— До встречи, надеюсь, — вздохнул авианосец, стряхивая с рук полуразложившуюся плоть. — «Коми!»

— «Флагман?!»

— «Готовность пять секунд», — приказал он, спрыгивая в воду. — «Устроим ей пышные похороны».

Едва ноги парня коснулись воды, ударные вертолёты рассредоточились и принялись засыпать труп глубинной всем имеющимся вооружением. Крейсеру команду для начала стрельбы отдавать не потребовалось. Обеспокоенная девушка буквально вылетела из-за скалы, сходу открыв стрельбу из ста тридцати миллиметровой спарки.

Огненная вакханалия продлилась недолго. Истратив боекомплект, вертолёты вернулись на борт, оставив на скалах выжженное пятно, смутно напоминавшее человеческий силуэт.

Оценив обстановку на поле боя вдалеке, Ульяновск повёл напарницу прочь из безжизненного архипелага.

«Итого, троих вернул американцам, одну — японцам, а теперь ещё и соотечественницу в родную гавань отправил», — авианосец мысленно пересчитал схожие с сегодняшним случаи.

Итерация, часть 4

— Флагман, что это было? — пройдя пару километров в тишине, не выдержала Комсомолец.

С самого отплытия из архипелага её грызло любопытство. Последние секунды жизни химе, что она узрела через оптический дальномер орудийной башни, слишком не соответствовали известной ей модели поведения Глубинного Флота.

— Ты о чём? — переспросил Ульяновск.

— Про остров…

— А, — обернулся авианосец. — Знаешь, такое бывает крайне редко, но… Ты ведь про синдром коррозии слышала?

Девушка молча кивнула в ответ. Об этой страшилке ей рассказала Коммуна ещё на базе Северного Флота, показывая излишне красочные иллюстрации последствий слишком долгого пребывания канмусу в море.

— Официально такого никогда не случалось, но не удивлюсь, если в море бегает десяток запущенных случаев коррозии, которых не успели выловить. Таких обычно убивают, как и других высших особей, однако, порой, к ним возвращается рассудок, — почесал предплечье Ульяновск. — Особо умные твари пытаются этим воспользоваться…

— То есть… — начала Коми.

— Похоже на то, — не дал ей договорить парень. — Кто-то из наших, так что, можно сказать, мы оказали ей услугу.

— Потому что умертвили на берегу?

В ответ авианосец молча кивнул. Особенности воздействия суши на Дев Флота и их глубинных антагонистов крейсер знала и так. Никто из этого не делал особой тайны, наоборот, командование советовало при возможности загнать противника на земную твердь.

— И что теперь?

— Теперь… — повторил Ульяновск, осматривая район боевых действий глазами самолётов-разведчиков.