Шкаф

— Всё равно многовато для такой туши, — проворчала девушка, загружая целеуказание в блоки наведения ракет.

Пока несостоявшийся пиротехник в лице одного советского ракетного крейсера выполняла боевую задачу, Ульяновск отдал команду вернуться всем свободным бортам.

— Привыкай, — шутя, посоветовал авианосец. — Море полно сюрпризов.

— Такие себе сюрпризы, — скривилась Комсомолец.

— Других нет. Как только перезарядишься и будешь готова дать полный залп — доложи.

— Поняла.

Вновь загрохотали стартовые ускорители «Вулканов», на мгновение освещая багровые воды океана ярко-оранжевым светом пламени реактивных струй. Прошло несколько секунд, и корабли вновь скрыл полумрак объятого штормом моря.

«Штаб всё так же молчит… Не к добру», — вздохнул Ульяновск, вновь попытавшись достучаться до командования. — «Что ж, сделаем соответствующую запись в судовом журнале».

Восемь ракет Коми довольно быстро настигли свою цель, но прорваться через противовоздушную оборону не смогли. Что для авианосца не стало сюрпризом. С момента первой ракетной атаки он привычно подмечал каждую особенность поведения нового вида противника. И чем больше ракет летало в ту и другую сторону, тем меньше вариантов, кто именно послужил прототипом для этой химе оставалось. В конце концов, остался один, настолько безумный, что Ульяновск отказывался в него верить.

Сигнал от Комсомолец о готовности к стрельбе прозвучал в тот момент, когда небольшая эскадра вошла в пролив между торчащими из воды чёрными скалами. Проверив местоположение и курс противницы, авианосец начал поднимать в воздух самолёты.

— Коми…

— Да?

— Минутная готовность. Координаты я тебе послал, дашь по ним полный залп с самонаведением. Затем нос в воду, я переведу на тебя командование патрульными вертушками.

— Но я же ракетный крейсер, а не большой противолодочный корабль! — попыталась возмутиться девушка. — Моя работа — наносить удары, а не групповая противолодочная оборона!

— Никто не совершенен, — покровительственным тоном парировал Ульяновск. — Терпи — флагманом будешь.

— Нет уж, спасибо, — поёжившись, покачала головой Комсомолец.

Однако, несмотря на показное возмущение, послушно приняла командование вертолётами.

— Вот и славно, а теперь… — тихо проговорил парень, закрывая глаза.

Разум авианосца слился с каждым его самолётом, находящимся в воздухе. Всё, что видели истребители, разведчики и вертолёты — видел и чувствовал он сам, только весь этот огромный поток информации обрабатывался не экипажами воздушных судов и не офицерами штаба в его боевой рубке, а самим кораблём. Множество глаз и радаров обратили свой взор на одну цель, но едва Ульяновск успел её рассмотреть, как по венам в руках словно пустили расплавленный металл.

Разорвав синхронизацию, он огляделся и украдкой завернул правый рукав. Вместо едва заметных синеватых линий по руке проходила чёрная трещина, внутри которой, напоминая тлеющие угольки, горела красным цветом кровь.

«А я ведь знал, что к этому всё придёт», — напомнил себе парень, потуже застёгивая рукава.

Коррозия — как называли этот симптом врачи на берегу — находилась в начальной стадии, и у авианосца в запасе было достаточно времени, прежде чем начнут проявляться более яркие симптомы. Вроде светящихся красным глаз, повышенной агрессии и желания попробовать на вкус какую-нибудь железку или, чего хуже, собственную напарницу.

Стиснув зубы, он вновь обратил свой взор через авиакрыло на химе. Как раз в тот момент, когда та начала отражать атаку напарницы. И то, как она это делала, казалось до боли знакомым, хоть и выглядело как порождение режиссёра по спецэффектам фантастического блокбастера. Молнии, летающие сгустки огня, авиаюниты-камикадзе… Их поведение наводило на вполне определённые мысли.

— Теперь ты так просто от меня не отделаешься… — едва слышно проговорил Ульяновск.

Его голос потонул в грохоте стартового ускорителя первого «Гранита», покинувшего пусковую шахту. Следом, огненными росчерками вылетели остальные одиннадцать ракет, которые, словно котёнок, пытающийся поймать точку лазерного луча, следовали указанию корабля-носителя.

В стороне феи-пилоты истребителей-бомбардировщиков вывели двигатели своих машин в режим форсажа, стараясь как можно быстрее сблизиться с целью. Каждый из задействованных в атаке Су-33 нёс на подвесах по четыре ракеты комплекса «Уран» с одной-единственной целью — отвлечь внимание химе. Заставить её метаться в выборе между отражением атаки главным калибром авианесущего крейсера и множеством ракет поменьше, но всё также опасных.

Главный удар предстояло нанести другим. Двигаясь на предельно малой высоте, огибая волны, две эскадрильи Су-57 зашли во фланг, стараясь подойти настолько близко, насколько это было возможно.

Глубинная будто почувствовала угрозу и ускорилась ещё немного, стремясь перевести сражение в ближний бой. Однако в глазах Ульяновска она лишь подставила себя. При таком сочетании скорости и волнения моря двигаться химе могла только по определённой траектории, просчитать которую не составляло труда.