Школа Бессмертного

– Это уже от неё зависит. Может остаться в Волхове, может уехать к сестре или брату. В любом случае её царствование закончится.

– А если она откажется?

– Она поставит себя вне закона.

– И что тогда?

– Тогда придётся смещать её силой. Вы же неглупый человек, князь. Должны понимать.

– Смещать? Кому смещать?

– Нам. Мы же не можем оставить принцессу Софию царицей в изгнании. Как в этом случае будет выглядеть императорская фамилия?!

– Но это война! Вы понимаете это?

– Разумеется, князь, понимаем. Но если иначе не восстановить законность…

– Марья – волшебница. Её брат колдун. Мощнейший колдун!

– Скажем так: мы тоже отнюдь не безоружны, – Амори выразительно посмотрел на Наину. – И на нашей стороне есть маги и волшебники. Вы ведь с нами, князь? И ваша супруга, надеемся, тоже.

– Ольга? – князь даже не подумал скрывать скепсис. – Вы думаете, Ольга выступит против сестры?!

– Если вы попросите. Вы же её муж.

– Но не хозяин. У неё своя голова на плечах.

– Но вы глава семьи. Вы князь, а скоро и король. Вы определяете политику – вам и решать.

Гвидон промолчал. Он медленно прошёлся по комнате, покачивая головой. Решение вызревало всё отчётливее. Они подвели его к этому. Не оставили выбора.

Он машинально покрутил Лонгир на пальце.

– Я могу подумать?

– О чём тут думать, князь? – Амори хрустнул пальцами. – Вы приехали принести оммаж, подтвердить свои права на владения. Император готов пойти вам навстречу. Вы знаете, что ваши позиции здесь отнюдь не безупречны, что даже при дворе есть разные мнения. И тем не менее император сделал ставку на вас. Именно на вас. Вы получите корону, станете королём. Но вы же понимаете, что это и на вас накладывает определённые обязательства?

– Я должен буду подписать договор?

– Оммаж сам по себе договор. Если вы его нарушите, император отзовёт признание. И после этого вы станете просто никем. На одном уровне с Марьей.

Гвидон встал.

– Хорошо, – тихо сказал он. – Я вас понял. И всё-таки разрешите мне немного подумать. Хотя бы до вечера.

– Ну если вам это так необходимо, – пожал плечами император. – Подумайте, князь. Не возражаю.

– Только перстень отдайте пока.

Гвидон подумал, что ослышался. Он медленно повернулся к Наине.

– Что?

– Перстень, князь! – сухо улыбнулась она. – Сдайте, пожалуйста! На всякий случай.

– Мой перстень?!

– Только до церемонии. Как только принесёте оммаж, получите перстень обратно.

Амори встревоженно переглянулся с императором, посмотрел на князя, на аббатису. Времени раздумывать больше не было.

Князь рывком развернулся к окну, оттолкнулся и взлетел ястребом. Тут же на окне опустились железные решётки, и ястреб, врезавшись в них, с криком упал на пол.

Вернувшийся в прежний облик Гвидон в ту же секунду оказался накрепко опутан кожаными ремнями. Он попробовал пошевелить рукой и понял, что кольца с Лонгиром на ней уже нет.

Наина подошла, сжимая в одной руке посох, в другой – кольцо князя. Он заметил за её плечом ошалелые лица Амори с императором и понял, что для них случившееся оказалось изрядной неожиданностью. Они явно не были к этому готовы.

– Зря вы так, Скаль-Грайский, – мягко произнесла Наина, глядя на него сверху вниз. – Вам предложили очень хорошие условия. Вы могли встать на сторону победителей. Как Иван.

– Иван согласился? – хрипло спросил Гвидон.

– Пока нет. Но согласится. И вы согласитесь, князь. Рано или поздно.

– Нет!

– Согласитесь, согласитесь. Вам-то терять куда больше, чем ему. У вас жена, дети. Неужели вы рискнёте ими?

Гвидон затравленно смотрел в светлые выцветшие глаза аббатисы. Она не шутила. И если он не согласится или не выберется отсюда, Ольга с детьми окажутся в смертельной опасности.

Глава 6 Господин советник

После торжественного посвящения и короткого визита к Бессмертному настроение Елены заметно испортилось. Она и раньше не баловала Савостьянова устойчивым рабочим состоянием, но хотя бы моментами приходила в хорошее настроение, когда к ней можно было подойти и решить вопросы и даже провести какое-то время, обмениваясь язвительными шутками и взаимными подколами.

Иногда она звала его на обед или сыграть партию в шахматы, разрешала доложить о делах, соглашалась принять по его просьбе тех или иных просителей. Никита так научился по едва заметным признакам определять перемены в настроении Елены, что угадывал их порою быстрее, чем она сама, и загодя знал, стоит ли вести властительницу каганата на инспекцию строительства дворца или лучше к ней сегодня даже не подходить.

В последние месяцы, после её возвращения из Золотого города, в подобном распознавании и угадывании не было никакого смысла – в плохом настроении Елена пребывала почти всё время. Она то лежала целыми днями на своей роскошной шёлковой тахте, слушая арфиста из Шемаана и лениво жуя сочные персики, то гуляла по Халдону в сопровождении Рогдая, то поднимала Змея и улетала, не говоря ни слова, неизвестно куда на много часов.