Школа безумия

Поначалу не было похоже, что Грейс намерена что-то делать — просто продолжала сидеть неподвижно, как статуя, — но она потом повернулась на своем стуле, чтобы встать, и позволила миссис Гэллоуэй вывести ее к доске и поставить перед всем классом.

На ней были джинсы, красный топ и кроссовки, которые выглядели так, будто были недавно куплены в «Уолмарте» или другом сетевом супермаркете. Скажу больше: ее кроссовки выглядели точно так же, как та пара, которая была у меня в прошлом году. При их виде в глубине моего живота шевельнулся страх: я живо представила, что будет, если любая из других девочек это заметит.

Грейс была хорошенькой и одновременно заурядной: мягкие скулы, маленький нос, темные волосы едва касаются плеч, челка — всего на дюйм или около того над бровями. И я не заметила, чтобы она была накрашена.

Я взглянула на Элизу, сидевшую через два ряда от меня. Та с напряженным лицом наблюдала за новой девочкой. Мы все знали: это будет болезненно.

— Меня… Меня зовут… — ее голос был едва слышен, а то, что было слышно, дрожало, — Грейс… Фармер. Мы с мамой… недавно… переехали.

Мы молча ждали, когда Грейс скажет что-нибудь еще. Она больше ничего не сказала. Через мгновение снова посмотрела вниз и быстро зашагала к своему столу. Скользнула на свое место и села, ссутулив плечи и слегка согнув спину, как будто пыталась сжаться в комок.

Я снова взглянула на Элизу, затем оглянулась на Оливию, которая сидела в двух рядах сбоку и на один ряд позади от меня, но им обоим Грейс Фармер, похоже, была до лампочки.

Элиза писала записку — вероятно, чтобы передать парню, с которым флиртовала на этой неделе, а Оливия деловито списывала у кого-то домашнюю работу по математике. Ни та ни другая явно не заметили того, что увидела я за те несколько секунд, пока Грейс Фармер стояла перед классом.

Решение моей проблемы.

* * *

Семнадцать — количество гвоздик, полученных Маккензи во время перерыва на обед.

Мы все сидели в столовой за своим обычным столиком, когда к нам подошли Тедди Фишер и Дэш Мэлоун. Оба входили в школьный совет и были в числе тех, кому было поручено раздавать во время ланча гвоздики. Дэш вручил семь Элизе, пять — Кортни, шесть — Оливии и пять — Дестини.

Я получила три. Одна была от Стивена Гетца, который, как я знала, запал на меня, еще одна — от Джуда Ховарда, с которым я встречалась пару недель ранее в этом году. Когда мы целовались, он всегда пытался засунуть язык мне в горло.

Третья карточка была подписана просто Э. Я бросила быстрый взгляд на Элизу, но она была занята рассматриванием своих гвоздик. Я решила, что она прислала мне одну на тот случай, если никто другой мне ничего не пришлет, и я не знала, быть ли мне благодарной или обидеться.

— Где мои?

Маккензи не столько спросила, сколько потребовала, и тогда Тедди поставил на стол рядом с ее подносом ведро с семнадцатью гвоздиками. Большинство из них были красными, но несколько — белыми и розовыми. Тедди больше ничего не сказал, Дэш тоже. Оба повернулись и зашагали обратно в угол столовой.

— И тебе не стыдно? — сказала Элиза.

Маккензи была занята чтением прикрепленных карточек.

— Не поняла?

— Сколько из них ты купила сама?

— Заткнись. Я ничего себе не покупала.

— Брехня.

Маккензи посмотрела на Элизу так, как обычно смотрела на меня: со скучающим раздражением.

— Ты просто завидуешь мне, Элиза, только потому, что у тебя всего… Сколько их? Семь?

И они начали препираться. Впрочем, вскоре им это надоест, и они умолкнут. Мой взгляд пробежал по столовой. Сегодня тут было очень шумно, не как всегда. Через несколько столиков от нас несколько мальчишек лупили друг друга гвоздиками, как кнутами.

Я заметила Грейс Фармер. Она сидела за столиком в дальнем углу. Это был один из столиков, за которым сидели «кочевники». Кроме нее, там был еще только один человек, девочка по имени Меган Феннелли. Меган была пухленькой и имела привычку ходить в толстовке с капюшоном и ботинках «Доктор Мартенс», даже когда на улице было жарко. Она всегда читала книгу, поэтому вполне логично, что читала и сейчас.

Тедди и Дэш еще не принесли ей гвоздик. Я сомневалась, что они это сделают. Что касается Грейс, она смотрела на свой поднос, но, похоже, не ела. Я не винила ее. Сегодня были хот-доги и печеные бобы; и то и другое омерзительно невкусное.

Я оставила свой поднос и гвоздики на столе и подошла к Грейс. Меган Феннелли подняла на меня взгляд, но поняв, что я подошла не к ней, вновь уткнулась носом в свою книгу, потрепанный экземпляр «Братства кольца».

— Ты новенькая.

Грейс застыла, ее пластиковая вилка зависла в воздухе. Я не знала, как долго продлится эта поза, и не хотела уподобляться Маккензи и ждать.

— Тебя зовут Грейс, верно? Я Эмили.

Грейс положила пластиковую вилку на поднос, подняла ко мне бледное лицо и кивнула.

Боюсь, это будет сложнее, чем я думала.

— У тебя есть братья или сестры?

Посмотрев на свой поднос, она покачала головой.

Я посмотрела на Меган Феннелли. Зная, что та краем глаза наблюдает за нами, я наклонилась ближе к Грейс и сказала как можно приветливее: