Школа безумия

Дестини начала видеть Грейс в разных местах, сказала нам Шарлотта, или кого-то, кого она принимала за Грейс. Однажды, гуляя по променаду. В другой раз в продуктовом магазине. Затем в торговом центре. Они шли, держась за руки, болтали о всяких пустяках, как вдруг Дестини застывала на месте как вкопанная. Шарлотта бросила на нее недоуменный взгляд. Дестини смотрела в толпу.

Первые пару раз Дестини лишь покачала головой и, когда Шарлотта спросила ее, что случилось, ответила, что ничего. Так оно и казалось. Пара дней без проблем, а затем они снова бывали на людях, и Дестини в очередной раз видела Грейс.

Правда, Шарлотта сомневалась, что это Грейс. Сама никогда никого не видела, хотя, разумеется, не знала, как выглядит Грейс. Дестини хватала Шарлотту за руку, указывала и спрашивала у нее, не видела ли та Грейс. Шарлотта всякий раз смотрела, но ничего не видела.

— Нет, конечно, я видела людей — мы с ней часто бывали на людях, — но это ни разу не был тот человек, о котором думала Дестини. Однажды, когда мы были в торговом центре, она попыталась сфотографировать Грейс, но все снимки получились размытыми, нечеткими. Однажды Дестини бросилась в толпу, преследуя ее, но, конечно, так и не нашла.

Шарлотта умолкла и с прищуром посмотрела на меня.

— Это правда, — сказала она.

Я открыла рот, не зная, что сказать. Все это время я пыталась скрыть свои эмоции, пыталась вести себя так, как будто я — всего час назад — тоже не видела Грейс или какую-то женщину, похожую на Грейс. Шарлотта рассказывала нам историю о том, как Дестини сошла с ума, и, похоже, первым шагом к безумию было то, что ей повсюду мерещилась Грейс, и все мое существо хотело кричать криком.

— Не сомневайтесь, Эмили вам верит, — сказала Кортни.

Я быстро кивнула, приказав себе сохранять спокойствие, уверив, что на самом деле я ничего не видела на променаде, что это всего лишь мое воображение.

— Верно. Я вовсе не сомневаюсь в ваших словах. Просто все это… с трудом укладывается в голове. Сколько раз Дестини казалось, что она видела Грейс?

— Господи! Я не помню. Может, с десяток. И все это за два месяца. У Дестини начались проблемы со сном. Пропал аппетит. Это настораживало, но она упорно отказывалась сказать мне, что случилось. Когда в торговом центре она бросилась сквозь толпу, расталкивая людей, я не выдержала и сказала, что с меня хватит. Я потребовала, чтобы она рассказала мне, что происходит. Вот тогда она сдалась и рассказала мне о Грейс. А через две недели… умерла.

— Извините. Могу я спросить как?

Глаза Шарлотты затуманились слезами. Она вытерла их тыльной стороной ладони.

— Однажды она написала мне, что устала, хочет лечь спать и любит меня. Я не придала этому особого значении. Просто решила, что она собирается вздремнуть. Но когда я пришла домой, нашла ее в гараже. Она была за рулем. Двигатель еще работал.

Кортни прижала ладонь ко рту.

— Боже!

— Она оставила записку? — уточнила я.

Шарлотта кивнула и снова вытерла глаза.

— В некотором роде.

— То есть?

— Если под запиской вы имеете в виду какое-то объяснение, то нет. Она не объяснила, почему сделала то, что сделала. Ее последнее послание мне было лишено всякого смысла. Всего одно слово.

— Какое слово?

— «Веспер». — Шарлотта снова умолкла и хмуро посмотрела на нас. — Оно что-нибудь для вас значит?

Мы с Кортни покачали головами.

— И для меня. И для родителей, и для брата Дестини. Я погуглила слово — оно означает вечернюю молитву или богослужение, но смысла это не прибавило, скорее, наоборот. Никто из нас не был религиозным. Я подумала, что, возможно, виновата автозамена. Но хоть убей, не могла понять, что она, возможно, пыталась напечатать.

— То есть она прислала вам слово «веспер»? И все?

— Да. Я была занята на работе. Примерно через час я увидела его и отправила ей вопросительный знак. Но ответа не последовало. Все это время меня… — голос Шарлотты дрогнул, — меня мучил вопрос, что было бы, если бы я ответила раньше. Вдруг это что-нибудь изменило? Что… если бы я позвонила ей, возможно, она бы не покончила с собой. Как вы думаете, такое возможно? Что я могла неким образом ее спасти?

25

Говорят, власть развращает. Обычно при этом имеют в виду людей на верхушке пищевой цепочки.

Полицейских. Судей. Топ-менеджеров корпораций. Конгрессменов. Президентов.

А не четырнадцатилетних девочек из средней школы в центральной Пенсильвании.

Оглядываясь в прошлое, предположу, что эту власть создала наша близкая дружба. Если бы нас разлучили, какая бы власть у нас ни была? От нее ничего не осталось бы.

Маккензи была абсолютно бессердечной, но разве смогла бы она в одиночку сделать с Грейс то, что сделали мы сообща? Решилась бы хоть одна из нас на такое без поддержки других?

В одиннадцатом классе наш учитель английского мистер Хьюстон заставил нас прочитать «Повелитель мух» Голдинга. Когда класс дочитал книгу, он выдвинул теорию, что описанных в романе событий не произошло бы, если бы на острове оказались девочки. Он утверждал, что девочки более рациональны и лучше умеют работать в команде, и события не развивались бы так трагично.