Школа хороших матерей

Гарриет высокая и стройная, дюймов на восемь выше Эммануэль. Ее лицо приобрело форму сердечка. Глаза теперь стали более китайскими. Волосы у нее подстрижены коротко. Они курчавятся у ушей. У нее в руках черный пластмассовый пупсик со своей собственной бутылочкой. Гаст нарядил ее в одежду природных тонов: угольного цвета кардиган с белыми цветами, коричневый джемпер, зеленые легинсы, крохотные коричневые ботиночки.

— Привет, мамочка. — Гарриет указывает на челку Фриды: — Что случилось с твоими волосиками?

Гаст и социальная работница смеются. Гарриет теперь говорит правильно. Будь у них больше времени, будь они одни, они могли бы говорить по-настоящему.

— Тебе нравится? — спрашивает Фрида.

Гарриет кивает. Она подходит к Фриде, вытягивает руки. Они обнимаются, и у Фриды замирает сердце. Она целует руки Гарриет, берет ее лицо в ладони, заглядывает в настоящие глаза, гладит настоящую кожу.

Гаст пытается уйти, но Гарриет просит его остаться. На их препирательства уходит еще пять минут. Гаст напоминает Гарриет, что сейчас произойдет. Она теперь долго не увидит мамочку. Мамочке не позволено встречаться с дочкой. Они сегодня должны попрощаться.

— Не хочу! — кричит Гарриет. — Нет! Я не хочу так!

Гаст целует Фриду в лоб, целует Гарриет в щеку, говорит, что подождет в коридоре. Социальная работница просит Фриду и Гарриет отойти от двери. Она просит их сесть на диван. Фрида держит Гарриет на коленях. Гарриет стала тяжеленькая. Она значительно тяжелее Эммануэль. Гарриет между рыданиями спрашивает, почему сегодня день прощания.

— Почему мамочке нельзя? Почему мамочке долго нельзя?

Фрида рассказывает Гарриет об их жизни год назад, о том, как у мамочки случился очень плохой день, а потом она была в школе, куда приехало много других мамочек, и у них были уроки. Им устраивали экзамены, которые мамочка должна была пройти.

Она гладит ручки Гарриет.

— Я очень старалась. Я хочу, чтобы ты знала: я старалась изо всех сил. Это не мое решение. Я по-прежнему твоя мамочка. Я всегда буду твоей мамочкой. Эти юристы называли меня биологической матерью, но я не биологическая мама, я твоя настоящая мама. Точка. Это несправедливо…

— Миз Лью, пожалуйста, воздержитесь от критики программы.

— Моя критика не имеет никакого значения, да? — спрашивает Фрида.

— Миз Лью…

— Мамочка, я плохо себя чувствую, — говорит Гарриет. — В животике больно. Я хочу пакетик.

Социальная работница объясняет, что в садике Гарриет детям дают пакетики со льдом, если им больно. Фрида начинает плакать. Это ее последний шанс попросить, поделиться секретами, но какой секрет, какая история может объяснить ее дочери всю жизнь матери?

Ей необходимо объяснить. Инструкторы советовали говорить высоким голосом. Они советовали обнимать подольше, целовать побольше. Фрида снова и снова повторяет: «Я тебя люблю». Гарриет отвечает: «Я тебя тоже люблю, мамочка». Как Фрида ждала этих слов. «Я так тебя люблю».

Гарриет прижалась лицом к шее матери. Они говорят о том, что сегодня значат слова «до свидания», до свидания сегодня — это не навсегда, что Гарриет станет большой, и сильной, и умной, и храброй, и даже если мама не сможет к ней приезжать, она будет думать о Гарриет все время. Каждый день. Каждую секунду.

Гарриет сползает с коленей Фриды и хлопает по дивану рядом.

— Мамочка, сядь сюда. Сядь здесь, я хочу с тобой поговорить. — Она показывает Фриде своего пупсика. — Мамочка, попрощайся и с малюткой Бетти.

Фрида улыбается говорит:

— До свидания, малютка Бетти. Я люблю тебя галактически, малютка Бетти. Я люблю тебя до луны и звезд.

— До Юпитера. Люблю малютку Бетти до Юпитера.

— Ты помнишь. Спасибо, что помнишь. Я люблю тебя до Юпитера. Я люблю малютку Бетти до Юпитера. — Она поднимает кулак и напоминает Гарриет о страдающих сердцах. Они повторяют этот жест, обучают ему малютку Бетти. Каждый раз, когда Гарриет будет скучать по маме, она может сжать свое сердце в кулак.

— Еще десять минут, — говорит социальная работница.

Фрида сажает Гарриет, берет коробочку с фамильными ценностями.

— Что у тебя? — спрашивает Гарриет.

Фрида показывает Гарриет фотографии бабушки и дедушки, а еще прабабушек и прадедушек. Они смотрят на листок с иероглифами, написанными отцом Фриды, когда родилась Гарриет. Отдельные элементы пронумерованы, чтобы Гарриет могла учиться писать свое китайское имя. Лью Тоньюн. Красные тучи перед снегопадом. Ярко-красный цвет. Так ее назвала ее бабушка. Фрида учит ее произносить это слово.

Они открывают коробочку с медальоном. Фрида показывает прядь своих волос.

— Это кусочек мамочки. Пожалуйста, не потеряй. Я хочу, чтобы у тебя это было, даже когда ты станешь старенькой.

— Я не старенькая. Мне всего два. Почти три. — Гарриет показывает три пальца. — Я большой ребенок. Ты придешь на мой день рождения? У меня завтра день рождения!

— Нет, детка. Ты глупенькая. Извини, мамочка не может прийти. Но мамочка будет с тобой в твоем сердце.

— И в ожерелье?

— В ожерелье тоже.