Школа хороших матерей

Когда Эммануэль получает щипок или удар, когда она сильно испугана или расстроена, камера дает крупным планом лицо куклы, показывает в замедлении ее реакцию, дает Фриде время, чтобы подумать о ее страданиях. Боль куклы пронзает Фриду почти с такой же силой, как и боль Гарриет. Некоторые кадры сняты камерой внутри Эммануэль, они показывают Фриду точно так, как видит ее кукла. Фрида видит, что постарела. Видит со стороны, как ей трудно.

Ролик заканчивается монтажом сцен любви, но даже на кадрах, где они обнимаются, целуются или играют, у Фриды подавленный и грустный вид. Она возвращается в классную комнату, на ее лице отпечатки датчиков. Эммануэль нравятся пятнышки на лице мамы. Она прижимает большой палец по очереди к каждому кружку и смеется.

К обеду они все помечены.

* * *

В День матери все телефонные привилегии отменяются, об этом решении объявляется только за завтраком. Между перерывами на еду матери должны оставаться в своих комнатах и вести покаянные дневники. Поощряются размышления о еще остающихся у них недостатках и об их отсутствующих детях, воспоминания о прошлом Дне матери и мысли о будущем, а также благодарности женщинам, которые их вырастили.

«Я плохая мать, потому что…» — пишет Фрида. Она быстро заполняет пять страниц своими размышлениями.

Она пытается визуализировать успех. Сейчас июнь, и она звонит Гарриет. Сейчас декабрь, и она уже воссоединилась с Гарриет. Гарриет тянет за уши меховой шляпки Фриды. Гарриет больше не нравятся совы, она теперь любит пингвинов. Она везет дочь на прививку от гриппа. Гаст позволяет Гарриет провести с матерью две недели. Они летят в Чикаго на праздники повидаться с бабушкой и дедушкой. В самолете осанка и хорошие манеры Гарриет производят впечатление на стюардесс.

Она пытается представить себе, как Гарриет будет выглядеть в декабре, но оказывается, что та девочка, которую она представляет себе, это Гарриет прошлого лета еще до очень плохого дня. Она не знает, как выглядит малышка сегодня, и уже одно это представляется ей преступлением. Ее лишили возможности видеть, как растет ее дочь.

Утром они открывают окна. Ветерок. Ясный сухой день манит. Иногда по воскресеньям они с Роксаной пытаются пройти по всей длине кампуса, посмотреть, как далеко они могут уйти. Что сделает судья семейного суда с ее ошибками, и с походами в разговорный кружок, и с травмами Эммануэль? Вмятинка на руке куклы так и не прошла. Синяк все еще заметен. Женщина на видео не имеет никакого отношения к тому, как она воспитывает Гарриет. Как может школа ожидать от нее материнской любви к Эммануэль? Естественного поведения, когда в самих этих обстоятельствах нет ничего естественного?

Роксана выдирает страницы из своего дневника, швыряет их на пол. Она плачет. Фрида идет в уборную и приносит туалетную бумагу, оставляет ее на столе Роксаны. Айзеку на этой неделе исполнился год. Роксана собиралась спеть ему сегодня песенку.

— Не плачь, — шепчет Фрида, обнимая Роксану за плечи.

Роксана благодарит ее. Фрида подбирает выброшенные бумажки, складывает в стопку выдранные страницы. Когда Роксана собирается вернуться в кровать, Фрида не отпускает ее.

В своем покаянном дневнике Фрида пишет, что Сюзанна заслуживает уважения, Сюзанна тоже мать Гарриет.

Гарриет, наверное, теперь может произнести собственное имя. Наверное, она уже говорит полными предложениями. «Мамочка, я люблю тебя галактически. Мамочка, я люблю тебя сильнее всех. Мамочка, возвращайся домой. Ты моя единственная мамочка. Ты моя настоящая мамочка. Мамочка, я по тебе скучаю».

* * *

Школа проанализировала результаты сканирования мозга Фриды, чтобы выявить, какие нейронные связи действуют, понять, развиты ли эмпатия и забота. Хотя они и обнаружили несколько приглушенных сигналов, результаты говорили о том, что ее способность к материнским чувствам и привязанности ограниченна. Количество слов одно из самых больших в классе, но анализ выражений лица, пульса, температуры, визуальных контактов, моргания и прикосновений указывал на остаточные страх и злость. Вину. Смятение. Тревогу. Двойственные чувства.

— Двойственные чувства на данном этапе вызывают большое беспокойство, — сказала психолог.

Беседа психолога с Эммануэль была в равной мере неоднозначной. Когда у куклы спросили, любит ли она мамочку, кукла ответила «да», потом сказала «нет», потом снова «да» и снова «нет». Потом она перестала отвечать. Психолог спросила, чувствует ли Эммануэль себя в безопасности с мамой, отвечает ли мама ее потребностям, скучает ли она по маме в комнате оборудования. Когда из Эммануэль стали вытаскивать ответы, она начала плакать.

Психолог сказала, что интеллектом Фрида годится для родительства, а вот темпераментом, возможно, нет.

— Но я мать, — оборвала психолога Фрида. — Я мать Гарриет.

— Но в интересах ли Гарриет, чтобы ее воспитывали вы? — спросила психолог.