Школа жизни

Бюро обкома партии, обсуждавшее итоги соревнования между Ивановом и Ковровом, отметило, что и Ивановский и Ковровский горкомы партии провели большую организаторскую, массово-политическую работу среди трудящихся и добились значительных успехов. Победителем в соревновании признали город Иваново.

В областном драматическом театре собралось почти две тысячи представителей предприятий и общественных организаций города. Присутствовали наши гости — делегаты Коврова. В торжественной обстановке ивановцам было вручено переходящее Красное знамя обкома партии и облисполкома.

Сразу же после собрания, как-то стихийно, не сговариваясь, в горкоме собрались секретари и члены бюро горкома, секретари райкомов, руководители предприятий, работники исполкомов, комсомольские руководители. Все были радостно возбуждены. Бодро гремел голос Воронина. То и дело протирал очки Никитин, покашливал Комяков. На лице Куприяновой красные пятна. Не находит себе места Лахтин (он к этому времени был третьим секретарем горкома). Творогов, Курочкин, Волков что-то оживленно друг другу доказывали. Пришел и новый председатель горисполкома Бойцов.

Стихийный сбор превратился в деловое совещание. Договорились, что дальше делать для того, чтобы закрепить первые успехи. Горком обратился ко всем трудящимся города с Призывом работать в августе лучше, чем в июле, и удержать первенство в соревновании с ковровцами.

В августе текстильщики Иванова дали сверх плана около двух миллионов метров ткани, а за восемь месяцев 1943 года — на восемьдесят пять миллионов метров ткани больше, чем за тот же период предыдущего года. Еще большему количеству предприятий были присуждены переходящие знамена во Всесоюзном соревновании. Это была новая победа ивановцев в выполнении постановления Центрального Комитета партии, новый достойный вклад в победу в Великой Отечественной войне. Ивановская область входила в число передовых областей страны. Обком партии, вся партийная организация готовились к новому отчету в Центральном Комитете. На этот раз о том, как выполняется постановление ЦК о работе Ивановской области.

Радуясь всем этим достижениям, я все чаще и чаще мыслями обращался к родному Севастополю, где пока еще господствовали гитлеровцы…

В объемистой папке тщательно подшиты письма и телеграммы. Их более трехсот. Это от севастопольцев. Большинство из них относится к тому времени, когда я работал в Иванове, лишь некоторые более позднего времени. Письмо за письмом, телеграмму за телеграммой я бережно перекладываю и вспоминаю друзей, товарищей по работе, многих из которых уже давно нет в живых.

Куда только не забросила война севастопольцев! Писали с Дальнего Востока, с Урала, Севера, из Поволжья, Грузии, Казахстана, Средней Азии, из центральных областей, с фронтов Великой Отечественной войны… Жены разыскивали мужей, дети — родителей, родители — детей. Фронтовики просили сообщить, эвакуировались ли их семьи и не знаю ли я, где они находятся, живы ли. Писали друзья детства и юности, товарищи по работе в Севастополе и в Симферополе, товарищи по службе на флоте.

«Умоляю вас, сообщите мне правду, я ко всему готова», — писала жена начальника Севастопольского горотдела НКВД Константина Павловича Нефедова. «Я очень скучаю и хочу знать, если мой папа жив, то где он находится? А если погиб за Родину, то напишите, где и когда», — сделал приписку сын Константина Павловича — Боря. Он, видно, недавно научился писать.

«Обращаюсь к вам с величайшей просьбой: напишите мне все, что знаете о моем муже Воронине М. И. и его судьбе. При каких обстоятельствах ему пришлось остаться и можно ли иметь хоть маленькую надежду на то, что он жив?» — допытывала жена секретаря Корабельного райкома партии Воронина.

Интересовались судьбой первого секретаря Северного райкома партии Кролевецкого, начальника отделения железной дороги Киселева, директора мясокомбината Шевелева, помощника секретаря горкома партии Терещенко и многих, многих других.

Перечитывать эти письма тяжело и сейчас. Тогда же передо мной вставала другая трудность: надо было отвечать. Но что сказать людям, когда я сам о многих ничего достоверного не знал?! Что мог я сообщить о Нефедове, Воронине, Кролевецком, Киселеве, Шевелеве, Терещенко, если последний раз я их видел перед тем, как они ушли на Херсонесский мыс? То, что они не прибыли на Большую землю, не давало еще оснований считать их погибшими, так как они могли пробраться к партизанам или работать в подполье.

Позже выяснилось, что некоторые, в их числе помощник секретаря горкома партии Николай Игнатьевич Терещенко, не смогли сесть на самолет, предоставленный командованием для партийного актива. Терещенко через несколько дней оказался в лагере для военнопленных. Там он организовал подпольную группу, бежал, связался с вожаком севастопольской подпольной организации Василием Дмитриевичем Ревякиным. И стал одним из ее руководителей.