Шлюхи

мало-мальски пристойную прическу, сбрызнул их лаком. Еще Евгений Глебович успел окропить себя

высококачественным одеколоном.

— Уже, уже, Аллочка! — возгласил, выбегая из спальни, Евгений Глебович.

Аллы нигде не было. Супруг облегченно вздохнул, да вдруг представил, какое возмездие может

ждать его за ослушание, — повесив голову он поплелся одеваться. Заглянул к Славику. Тот спал, но

какие-то мучительные видения наделяли беспокойством его сон, он даже вскрикивал подчас.

Детское личико, которое во сне становится подобным ангельскому лику, вконец растрогало Евгения

Глебовича — он поцеловал спящего сына и тогда отправился на поиски Аллы.

Тем временем Алла Медная уже бежала плохо освещенными улицами к метро. Она ожидала,

лишь выйдя во двор, повстречаться с разнузданными, свирепыми, мятежными толпами утратившего

последние упования, ожесточившегося народа; Алла даже в целях самозащиты прихватила с собой

баллончик нервно-паралитического газа. Тем не менее, против ее ожиданий, никакого буянства не

проявляли встречные люди. Похоже было, они и не догадываются о нависшей над демократией

опасности. “Ага, в метро! В метро все станет ясно,— думала Алла.—Там народ. А общественные на-

41

строения вернее распространяются при большей плотности публики». Но и в метро, как ни

вглядывалась она в лица людей на эскалаторе, как ни всматривалась в глаза пассажиров в вагоне

поезда ~ ничего в них не указывало на революционную лихорадку. Девушка напротив в бархатном

плаще, с широкой песцовой горжеткой на плечах, жевала резинку и время от времени целовалась со

своим кавалером, сидящим рядом. Мужчина в сером ратиновом пальто читал книжку. Алла

взглянула на обложку — “Самоучитель по бухгалтерскому учету на предприятиях различных форм

собственности”. Она несколько успокоилась и уже начинала досадовать на малодушную

истеричность своих товарок, снабдивших ее, видимо, завиральной информацией. Умиротворенность

ночного метро утвердила ее в намерении стремить свой курс к телецентру.

Оказавшись на улице, Алла повстречала первый сюрприз: мимо двигалась колонна «бэтээров»,

направляясь (в том не было сомнения) тоже к телецентру. Она знала, что у повстанцев не могло

быть такой техники,— значит, то были правительственные войска. Ноги у Аллы задрожали, но не от

испуга, когда что-то обрывается в груди и тело отказывается тебе служить, нет, это ощущение

скорее напоминало внезапную, острую сексуальную взбудораженность; под кожей прокатила жаркая

волна, и даже внутренняя поверхность бедер зачесалась. Ноздри ее вновь раздулись, и, замерев на

какую-то минуту, она рванула вперед, вслед за грохочущей колонной. На улице совсем не было

легковушек, иной раз проносились грузовики, рефрижераторы, автобусы. Издалека долетали то

одиночные выстрелы, то короткие автоматные очереди.

Алла уже была близка к цели, оставалось пересечь небольшую рощицу, чтобы добраться до

корпуса дирекции. Не мешкая, она отважно шагнула в трепетное царство полуголого парка; впрочем,

траченные осенью кроны были восполнены висящими на ветках клочьями густого мрака. Алла полна

была решимости, но и ее великое мужество поколебалось, когда внезапно под ее ногами во мраке

что-то зашевелилось, шурша палой листвой. Дыхание перехватило, и вместо вскрика из глотки

выползло странное шипение.

— Ложись, дура! ~ раздался сдавленный голос.— Сейчас опять начнется.

— Вот еще! — бросила Алла, обходя лежащего на земле человека.

Она не могла догадываться о политических убеждениях незнакомца и потому не решилась

задать терзавших ее нутро вопросов; к тому же огни дирекции уже просвечивали сквозь черноту

стволов. Но не успела она сделать нескольких шагов, как опять наткнулась на лежащих людей,—

они лежали здесь повсюду. На фоне неблизких огней вырисовывалась сгустком мрака какая-то

громада... И тут из этого подозрительного призрака сверкнула-громыхнула автоматная очередь. Чьи-

то руки схватили, повалили Аллу на землю. От жути кровь у нее застывала в жилах, но

присутствовало опять же в этом страхе, казалось бы, совершенно неуместное для данной

конкретной ситуации головокружительное возбуждение. Пули визжали над головой, как в кино;

темнота вдруг взрывалась человеческим ревом... Алла Медная лежала, вдавив себя в холодные

мокрые листья, расплющенная ужасом, она сжала что было сил бедра и вдруг испытала такой

чудовищный оргазм, что даже на какое-то время сознание оставило ее. Придя в себя, Алла

застонала и поползла, все еще под гнетом противоборствующих ощущений. Очереди били теперь со

всех сторон, и более всего со стороны желанного телецентра,— значит, надо было экстренно менять

план действий. Алла поползла назад. Грохотали пулеметы и автоматы, на голову сыпались листья,

42