Шмордонские тайны

— Назову его кубиком Кебаба.

— Нет, — Джем весело скалил зубы. — Пусть будет «кубик-кебу́бик».

— Здорово! — воскликнул Кебаб, отплевываясь. — Вперед, Пахана догонять!

Они наперегонки поплыли к буйку, из-за которого антеннами уже торчали героические усы Пахана Родимого. А звезда Джаппурия ласково светила сверху и баловала своим теплом пловцов; Неллу, лежавшую на горячих камешках пляжа; бабку Чурчхелу, ругающуюся черными словами во все горло и по-старинке волокущую в руках сумки с товаром, а также свистонов, с аппетитом закусывающих кукурузой только что початую бутылку водки.

И все остальные жители Джаппурии радовались этим добрым и ласковым лучам. Кроме Морса, которому было все равно, куда и кому светит Джаппурия, потому что он, возбужденно сверкая воспаленными глазами, только что убил какого-то очередного чмырогло́та, вышел на третий уровень и совсем не собирался останавливаться на достигнутом. Ну, а об истощении Премьер-министр просто не вспоминал, считая, что это недомогание осталось в прошлом и никогда больше его не посетит. Наивный джаппурский старичок…

ЭПИЛОГ

КУКАРЕЛЛА

Филер стоял перед дверью ипподромной ложи Генерального Вождя и грозно смотрел на двух здоровенных охранников, одетых в оранжевые робы. Надо же, они потребовали сдать на входе оружие!

— Вы знаете, кто я такой? — спросил барон.

— Да, — ответил один из громил. — Но Генеральный Вождь приказал никого с оружием не пускать. Даже тебя, шавелла Главный Военспец.

— Держите! — с презрением произнес Филер, доставая из кобуры лучевой пистолет и бросая его на стол перед охранниками.

— Так бы и сразу, — сказал второй громила.

И вдруг оба охранника подхватили Филера под руки, одним движением перевернули его вверх ногами и сильно встряхнули несколько раз.

— Клац! — сказал барон (точнее — баронские челюсти сказали).

Из карманов Филера на пол высыпались разные предметы. Среди всякой мелочи типа авторучек, серебряных шмордонских монет и карманного компаса, были также маленький дамский пистолетик, карманная рация и складной нож из хорошо закаленной стали.

Вернув Филера ногами на пол, охранники грубо облапали его и подвинули в сторону двери, как будто он был самым обычным плательным шкафом.

— Порядок! — сказал первый охранник, нагибаясь и поднимая с пола разбросанные предметы. — Все будет в сохранности, можешь не переживать.

Второй охранник ухмыльнулся в лицо Филеру открытой и честной улыбкой.

Барон понял, что ругаться с этими громилами бесполезно. Потому он резко вошел в ложу и с грохотом захлопнул дверь за собой. Метнув яростным взглядом по сторонам, он увидел большой круглый стол, заставленный едой и напитками. За ним с бокалом пива в руке расположился всего один человек. Это был Генеральный Вождь Кукареллы Поха́ре Бац.

Он представлял собой тип невзрачного тощего человека с большими ушами, завидущими глазами и загребущими руками.

В мозгу Филера тут же всплыло воспоминание о том, что в последней сводке новостей из титула Генерального Вождя Кукареллы выпало слово «республика». Это был нехороший знак, но Филер, принимая во внимание тупость нового вождя, не придал пока этому факту значения.

— Я не понял, — сказал барон стальным голосом. — Почему меня обыскивают, как последнего преступника?

— Ах, шавелла Филер, успокойтесь, — миролюбиво сказал Поха́ре Бац, приветливо качнув бокалом с пивом в руке. — Ведь вы не глупее меня и потому все понимаете.

У Филера от такого сравнения вылезли глаза на лоб.

— Вы же знаете, что иначе нельзя, — продолжал Похаре Бац, ласково глядя в ошалелые глаза Филера. — Ну сколько можно убийств и всяких внутрипартийных переворотов? Кукарелла тонет в крови!

— Это издержки революции, — сказал Филер, приходя в себя.

— Понятное дело! — согласился с ним Похаре Бац и отхлебнул глоток пива. — Но ведь когда-то это должно закончиться? И вот я решил, что момент наступил. Больше не будет никаких казней. Вот только Рылом Втаза угрохаем — и все… Народ Кукареллы наконец заживет тихо и спокойно. Под моим мудрым руководством. Кстати, что же это вы стоите? Присаживайтесь, барон!

Филер ничего не понимал из обращенной к нему речи Генерального Вождя, которого именно он привел к власти сегодня. Что-то было явно не так!

Главный Военспец медленно подошел к отодвинутому кем-то заранее стулу, уселся на него и молча посмотрел на Главного Вождя. Даже в состоянии напряжения Филера все равно кольнуло слово «барон», произнесенное Похаре Бацем. Этим титулом на Кукарелле его еще ни разу не называли. Вспомнив о бывшей раболепной покорности заместителя Генерального Вождя, Филер вдруг понял, что перед ним сейчас сидит самый обычный спрут, до поры до времени таившийся в глубокой пещере и наконец получивший такое количество власти, которое позволит ему забыть о пище насущной на многие годы.

Он внимательно всмотрелся в лицо Генерального Вождя и совершенно неожиданно для себя встретил в ответ резкий взгляд желтых глаз. Эти глаза были какими угодно, но только не глупыми!