Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

Антонина собрала волю в кулак и робко постучала этим кулачком в дверь бытовки Шишкина.

– Да-да! – радостно прокричал Шишкин.

– Можно, Павел Семенович? – Антонина совсем робко просунула голову.

– Можно, Загубина! – Шишкин расплылся в улыбке.

Антонина замялась, потом расстегнула две верхние пуговицы пальто и вынула из-за пазухи сложенный вчетверо желтоватый лист бумаги канцелярского формата.

– Вот… – положила она перед завгаром заявление о переводе.

Накануне подруга Люся позвала Антонину к «нам, трамвайщикам!». Завгар трамвайного депо имени Степана Зорина Раис Абдрахманович Кильмаматов встретил ее с распростертыми, как железнодорожные рельсы, объятиями: «Тоже с троллейбуса? Давно пора! С маленьким ребенком? Берем! Ясли? Есть! Пионерлагерь – будет! Турбазу – строим! Премия, матпомощь, доска почета! Все в комплекте! – прокричал он ей в лицо, – когда выходишь?!»

– Вот… – повторила шепотом Антонина.

– Молодец, Загубина! – Шишкин приобнял Антонину и написал в углу «Не возражаю».

Антонина удивленно подняла на Шишкина глаза:

– Павел Семенович…

Шишкин подкрался к забитому пыльными папками шкафу, вытянул одну из них и достал из глубины початую бутылку «Плиски»:

– У меня ведь тоже повод есть! Давай за новую жизнь! – предложил завгар, сверкая глазами.

Тут же замелькало перед Антониной платье в горошек, она схватила заявление и отпрянула к двери:

– Нет!

– Правильно! – радостно согласился Шишкин, пряча бутылку в шкаф, – мне ведь теперь тоже нельзя! Угадай, на чем я к тебе сегодня заеду?!

– Неужели? – спросила Антонина уже из коридора.

– А то! – услышала она через дверь.

* * *

И Шишкин заехал.

– Ты чего не слышала, как я тебе снизу сигналил? Минут пять клаксонил! – Шишкин сиял.

– Может чай, с земляничным вареньем, как вы любите? – предложила Антонина.

– Да что чай, Тоня! У моей «Таврии» по паспорту максимальная скорость 158 километров в час! А если бы у меня был двигатель не один и два, а один и три, то максимальная скорость была бы 165 километров в час! А вазовская девятка так может?! Нет, ты мне, как шофер шоферу, скажи, может?! – распалялся Шишкин.

– Не знаю, Павел Семенович, я же только на троллейбусе ездила, сейчас на трамвае буду, еще Генка покойный на Беларуси своем давал порулить… – не вступала в полемику Антонина.

– Ну какой трамвай – он же на электричестве! Какой Беларусь – он же на солярке! – махал рукой Шишкин, – ты знаешь, какой у нее расход?! Не знаешь?! А пять и три на трассе и семь и три в городском режиме не хочешь?!

– Не хочу, то есть хочу, я в смысле бензина, – запуталась Антонина.

Шишкин вскочил:

– А если бы у меня был двигатель один и один, то по трассе на скорости 90 километров в час расход был бы четыре и шесть! Это два раза заправил тридцатидевятилитровый бак и уже в Москве! В гостях у Игорешки со Светкой!

Антонина устало присела:

– А цвет какой?

– Что значит какой?! Ты еще ни разу в окошко на нее не посмотрела?! – возмутился Шишкин.

Антонина встала и подошла к окну.

– Вон та белая? – спросила она.

– Слоновая кость, – поправил Шишкин.

– Что-то наша шпана цыганская вокруг нее крутится.

Не успела Антонина произнести свои слова, как Шишкин без пальто, шапки и в домашних тапочках бросился к своей машине вниз.

Через пять минут Шишкин без тапочек, в одних носках влетел назад.

– А где тапочки? – спросила Антонина.

– Вызывай милицию, дура! – заорал на нее Шишкин, – бензобак открыли, шланг в него чуть не засунули, колеса пинали, наверное, и дверь хотели открыть! Надо сигнализацию ставить!

– Как же я ее вызову, у меня телефона нет! – обиделась Антонина, – и, по-моему, вы сами ненормальный!

– Все! Поехал в автомагазин на Индустриальной, там, может быть, сигнализацию продают! – судорожно впихивая ноги в ботинки, сказал Шишкин, вышедшему из комнаты Радику.

* * *

– Не твои? – спросил Лева, протягивая тапочки Антонине, – опять пьяный Загогуйла пешком по лестнице спускался?

– Нет, пацаны во дворе новую Таврию Шишкина разглядывали, – поблагодарила за тапочки Антонина, оба протерла влажной тряпкой и тут же предложила их Леве, – проходи.

– Других нет? – брезгливо поморщился Лева и тут же поделился новостью: – Французы-то с помощью ракеты Ариан-3 сразу два спутника запустили со своего космодрома Куру в экваториальной Гвиане!

– А мы что? – спросила Антонина.

– Мы? – удивленно переспросил Лева и пожал плечами, – не знаю, ничего, наверное.

Усмехнулись Михаил Сергеевич с Игорем Кирилловы, и Игорь Кириллов объявил Советскому Союзу, что с рассекреченного не так давно приполярного космодрома Плесецк с помощью ракеты-носителя «Космос-3М» были выведены восемь спутников одновременно: «Космос-1924», «Космос-1925», «Космос-1926», «Космос-1927», «Космос-1928», «Космос-1929», «Космос-1930», «Космос-1931».

– Не буду я эти тапочки надевать! – вдруг вскипел Лева и ушел к себе.

Игорь Кириллов еще раз усмехнулся, Михаил Сергеевич пожал плечами.

– Зато он Радику журавлика сделал из тетрадного листа в клеточку, – заступилась за соседа Антонина.

Глава пятая Принципы

13 марта

Обходной лист Антонине никто не подписывал, все куда-то суматошно бежали.