Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

– Потом, – отмахнулась от Антонины председатель профкома Ольга Львовна.

– Не до тебя, – даже не остановилась библиотекарь Соня Иванова.

– Ну какой обходной в этот тревожный и судьбоносный момент?! – поднял палец вверх комсорг депо Саша Антонов.

Антонина сначала чуть не расплакалась от равнодушия окружающих, а потом испуганно растерялась.

– Я у тебя спрашивал «Советскую Россию»? – вырос перед Антониной Загогуйла.

– Нет, – Антонина поняла, что, если Вася Загогуйла спрашивает «Советскую Россию», то что-то действительно произошло, потому что в «Советской России» голых мэрлин монро не печатали и в каждый нечетный номер по чекушке не заворачивали.

– Ну так спрашиваю! – Загогуйла протянул совковой лопатой натруженную ладонь.

– Всем в актовый зал, Калмыков экстренное собрание созвал! – опять пробежала Соня Иванова, но уже в другую сторону.

– Доигрались! – тихо вышел из мужского туалета Идрисов, – принципы, они, поважнее хозрасчетов будут! Сейчас мы вас, шпионов американских, быстро по пальцам пересчитаем! Всех врагов народа на стройки народного хозяйства отправим!

– Масгут, так ты же сам первый баламут! – хлопнул Идрисова по плечу Серега Шептунов.

Идрисов аккуратно снял со своего плеча ладонь Шептунова:

– Мы с вами, гражданин Шептунов, в одном классе учились или на брудершафт пили? Не Идрисов, а Масгут Мударисович, не баламут, а тайный сотрудник Комитета государственной безопасности СССР, внедренный в троллейбусное депо номер два для проверки на вшивость мелких комсомольских активистов.

Шептунов на мгновение побледнел, но быстро сообразил, что к чему:

– Чуть не напугал, товарищ майор! Пошли в актовый, а то директиву от Нины Андреевой пропустим!

* * *

Калмыков свернул газету «Советская Росссия» в трубочку и прицельно хлопнул ею по отогревшейся на мартовском солнышке мухе, муха взлетела, Калмыков попытался сбить ее на лету, муха увернулась.

– Не попал, – нагло и во всеуслышание ухмыльнулся Серега Шептунов.

Калмыков смерил Шептунова взглядом:

– Значит так! – Калмыков развернул газету, – тут черным по белому: не тем путем, товарищи! Опять же наш дорогой Леонид Ильи… Тьфу! Михаил Сергеевич однозначно процитирован, вот зачитываю… Черт! Где это? Ольга Львовна где вы отчеркнули?! А, нашел: «мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами»! То есть, сказано, процитировано, дана оценка, товарищи, в указанном направлении. Ну однозначно, одним словом! Кто хочет высказаться по наболевшему вопросу?

Высказаться после кивка Калмыкова захотел Антонов:

– Тогда как некоторые товарищи решили, что уже все, мы со всей ответственностью заявляем: совсем не все, товарищи! Наш паровоз вовсе не на запасном пути, в руках у нас все та же хорошо смазанная, готовая к бою винтовка, и мы все знаем, где наше единство противоположностей, а по закону отрицания отрицания в какой политической формации наша конечная остановка!

Первой захлопала Алена Синицына, Соня Иванова демонстративно фыркнула, но зал бурно подхватил аплодисменты Синицыной, а Калмыков даже привстал в президиуме:

– Про паровоз с винтовкой это ты хорошо сказал, молодец, можешь, когда от сердца! Шептунов! А ты чего не хлопаешь?!

– А у нас свобода самовыражения! – вдруг звонко сказал Серега, не вставая с места.

Оборвались аплодисменты, тишина повисла в актовом зале.

– Ольга Львовна, запиши, – Калмыков ткнул пальцем в Шептунова.

Серега заерзал на стуле.

Через ряд от Сереги Идрисов внятно пояснил завгару Шишкину:

– Шпион! На Рональда Рейгана работает!

Серега неуверенно поднялся со стула.

– Шептунов, – Ольга Львовна занесла ручку над белым листом бумаги, – продиктуйте ваше полное имя и отчество так, как записано в вашем паспорте.

– Как в паспорте?.. – Серега нервно сглотнул.

Все услышали звук пересекающей на бреющем полете актовый зал одинокой мухи.

– И адрес проживания, надеюсь, он у вас совпадает с адресом прописки? – добавила Ольга Львовна.

– Товарищи! – глухо произнес Серега, – вы меня не так поняли, я за свободу самовыражения всех прогрессивных людей нашей голубой планеты, таких, как старший преподаватель Ленинградского технологического института имени Ленсовета химик Нина Александровна Андреева, таких, как начальник нашего депо Алексей Кузьмич Калмыков, таких, как вы Ольга Львовна, председателей профкома, таких, как мы все здесь прогрессивно собравшиеся! Не надо меня в черные списки на белом листе, я тоже против этого бесконечного: репрессии, репрессии! Как будто и тем других нет! Лучше про достижения науки чего-нибудь рассказали бы, про инопланетян каких-нибудь или про Марс! Когда мы наконец на Марс полетим, товарищи?! Ведь ничего не говорят – молчат средства массовой информации!