Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

Получив последнее подтверждение о том, что Абу Джихад находится в своем кабинете, МОССАДовцы дали отмашку. Первым был убит личный телохранитель, дремавший в автомобиле, припаркованном у ворот виллы. Ворота взломали гидравлическим домкратом, проникли во двор и тут же убили второго телохранителя, мирно сидевшего на ступеньках дома Абу Джихада, а потом убили третьего телохранителя, тоже мирно сидевшего на ступеньках дома Абу Джихада рядом со вторым телохранителем, после чего искрошили автоматными очередями дверной замок и ворвалась внутрь виллы.

* * *

Дверь в полуподвал была не заперта. Стас с Василием беспрепятственно вошли в слесарку, одновременно спотыкнулись о валявшиеся на полу кирзовые сапоги и одновременно шарахнулись от телогреек, висящих на гвоздях, вбитых в стену. Успокоились и, осторожно ступая по бетонным ступенькам, медленно поднялись на второй этаж ЖЭУ. У двери с табличкой «Бухгалтерия» остановились, подались назад, потом с разбегу выбили плечами дверь. Братья влетели в небольшое помещение с тремя столами, платяным шкафом у одной стены и стеллажами, забитыми распухшими папками, у другой. Одинокие полированные столы отражали тусклый фонарный свет из окна, приставленные к ним пустые стулья не отражали ничего, просто навевали грусть.

– Даже несгораемого шкафа нет, – шепотом оценил обстановку Василий.

– Щас! – вытянул ящик письменного стола Стас.

Карандаши, ручки, бумаги с круглыми печатями и угловыми штампами рассыпались по полу.

– Щас! – Стас вытянул остальные два ящика из письменных столов.

– А чего мы ищем?! – вдруг громко спросил Василий брата, – тут же одна канцелярия!

– Во! – Стас поднял над головой портянку серой бумаги, разлинованную на мелкие квадратики, и сощурился: – Талоны!

– На водку хоть?! – тоскливо поинтересовался Василий.

– Не! – Стас бросил талоны на пол, – на мыло!

– На бельевую веревку поищи! – внезапно вспыхнувший в комнате свет резанул братьям Загогуйлам по глазам, бригада слесарей-сантехников с тяжелыми разводными ключами, кувалдами и огнетушителями наперевес грозно ввалилась в бухгалтерию, – вяжи мазуриков!

* * *

– Наконец-то! С утра вас жду! – сенатор Роберто Руффилли сам открыл дверь и махнул рукой в сторону журчащей где-то в конце коридора воды, – нельзя ли побыстрее, мне надо успеть принять душ, прежде чем идти к премьер-министру Чириаку де Мита! Надеюсь, вам известно, что я его советник! И, вообще, сенатор! Но это так, к слову.

Фосса в оранжевой униформе водопроводчика, с чемоданчиком в правой руке и разводным ключом в левой шагнул за порог. Руффилли, прежде чем захлопнуть дверь, встретился с напряженным взглядом сидящей за рулем маленького Фиата Кэприсией. Девушка понравилась:

– Крошка с вами? Ну тогда я беру свои слова обратно, я бы в вашем случае и сам не торопился ко всем этим кранам, смесителям, канализациям – тьфу! Позовите ее, я полчаса назад открыл бутылочку кьянти и вино уже подышало!

Фосса вздрогнул и побледнел:

– Нет! Она не пьет!

– Да полноте, молодой человек! Нельзя быть таким ревнивцем! Всего глоток солнечного кьянти! Скажу вам по секрету: кто ревнует, у того рога растут! Ха-ха! – Руффулли высунул голову за дверь и весело крикнул: – Крошка! Бокал вина, козий сыр, оливки, хрустящая французская булка! Неужели вы откажетесь?!

Кэприсии вдруг стало не хватать воздуха, она часто испуганно задышала и, не смотря на строжайший запрет Фоссы привлекать какое-либо внимание, завела тут же взревевший на весь квартал двигатель старенького Фиата. Руффилли опять расхохотался:

– Молодой человек, я все знаю!

Фосса медленно поставил чемоданчик на пол. Руффилли снова хохотнул:

– Вы со своей девушкой из одной деревни и только что нашли в городе работу сантехников! Ха-ха!

Фосса сунул руку за пазуху. Руффилли оборвал смех:

– Уважаемая сельская молодежь! В большом городе нельзя быть такими буками! – и возмущенно посмотрел на чемоданчик: – Что же вы его на пол поставили?! Я вам еще полчаса назад сказал, что опаздываю! Меня премьер-министр…

Фосса вдавил в солнечное сплетение Роберто Руффилли ствол никогда не подводившей его беретты и стал нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока не выпустил всю обойму.

* * *

Абу Джихад, услышав шум, сразу все понял. Он резко выдернул ящик стола, на пол упали карандаши, ручки, бумаги, любимая беретта, Абу поднял пистолет и подскочил к двери кабинета. Его четырнадцатилетняя дочь и жена с двухлетним сыном тоже все поняли, выбежали из спальни на балкон и стали заклинать Аллахом охранников, полицию, сердобольных соседей. Фешенебельный пригород возможно не спал, но заниматься делами этих увальней-полицейских, не понятно за что получающих их, налогоплательщиков, деньги, не спешил, в полицейском участке тоже не спешили заниматься делами этих увальней-телефонистов, не понятно за что получающих деньги из городского бюджета, который один на всех.