Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

* * *

Радиоволны, как обычно, несли нестройные звуки с бестолковыми обрывками человеческой речи, вдруг Антонина услышала внятное пиканье азбуки Морзе.

– К вам Крючков из КГБ, – наклонился к Генеральному секретарю помощник.

– Чего тебе? – Горбачев хмуро спросил Владимира Александровича.

– Пришла шифрограмма от третьего секретаря посольства Франции Льва Борисовича, – четко начал Крючков, – докладывает, что на Елисейских полях полная чехарда, все в ожидании результатов выборов, никто никаких решений не принимает.

– Кто у них там в кандидатах?.. – от обилия мировых проблем у главнокомандующего голова шла кругом.

– Ширак с Миттераном ноздря в ноздрю идут! – напомнил Крючков.

– Да знаю! Забыл просто немного, – генсек подавил зевок: – А мы за кого?

– Ширак – правый, Миттеран – социалист… Хотя, если честно!.. – начал Крючков.

– Не надо твоих «честно»! – остановил его Михаил Сергеевич, – иди, Владимир Александрович, продолжай свою кропотливую работу на невидимом фронте.

Крючков шагнул к дверям, но приостановился:

– Лев Борисович докладывает, что его знакомый Жан-Поль из министерства обороны сообщил, будто французы готовят спецоперацию в Новой Каледонии, может быть, нашей атомной подводной лодке всплыть невзначай у какого-нибудь из островов?..

– Не надо всплывать! Готовят и пусть себе готовят! – раздраженно махнул рукой главнокомандующий, – у нас что, дел мало?! Надо и с Афганистаном заканчивать и с Рейганом ракеты сокращать! Кстати, астролога его жены так и не удалось завербовать?

– Работаем, Михаил Сергеевич! – вздохнул Крючков.

* * *

Под покровом ночи французские спецназовцы высадились на острове Увеа, незаметно прокрались к гроту, в котором удерживались заложники, и сразу пошли на его штурм. Канаки сдались почти сразу, но это не спасло их от сурового спецназовского возмездия – все девятнадцать борцов за независимость были тут же расстреляны при попытке к сопротивлению.

8 мая

Худой, но очень высокий прокурор Идрисов потребовал для рецидивиста Станислава Загогуйлы пять лет с конфискацией имущества, а для попавшего под его влияние Василия Загогуйлы – два года с возмещением нанесенного ЖЭУ-37 ущерба. Зал охнул, Антонина в ужасе спрятала лицо в ладонях.

– Позвольте! – сказал маленький круглый адвокат Сидоров.

Масгут Мударисович Идрисов наклонился к Сереге Шептунову и доверительно прошептал: «Прокурор мой близкий родственник, если что, обращайся».

Лева Сидоров положил на колено Антонине чистый носовой платок: «Я узнавал у дяди Гриши про адвоката – не из наших».

* * *

– Где? – спросил Владимир Вольфович.

– Прямо на платформе Кратово, – ответила Валерия Ильинична.

– Где-где?! – нахмурил брови Владимир Вольфович.

– На метро до Выхино, потом пересаживаетесь на Раменскую электричку, не перепутайте с Гжельской и Лыткаринской! Проезжаете Люберцы, Томилино, Малаховку, Удельное, Быково и, не доезжая двух станций до Раменского, выходите! – объяснила Валерия Ильинична.

– Не! Я, наверное, не смогу! У меня тут всякие мероприятия внутри Садового кольца запланированы, – Владимир Вольфович проделал в своей голове весь длинный замысловатый путь.

Валерия Ильинична решила, что мужчины с ярко выраженными ораторскими способностями просто необходимы «Демократическому союзу», и попыталась уговорить Владимира Вольфовича:

– Молодой человек! Чтоб вы знали, в наш союз на платформе Кратово вольются: «Демократия и гуманизм», «Доверие», «Мемориал», «Перестройка», демократы из семнадцати городов СССР! Будут Царьков, Скубко и Дебрянская от лесбиянок!

– От лесбиянок? – оценил информационный повод Владимир Вольфович, – ну ладно, я перенесу, скорректирую, перепланирую, перестрою стратегию для участия в учредительном съезде.

* * *

– Ну? – спросил министр обороны Франции Жиро своего помощника Жан-Поля.

– Миттеран – пятьдесят четыре, Ширак – сорок шесть, – ответил Жан-Поль.

Андре Жиро ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу:

– У тебя есть «запасной аэродром»?

Жан-Поль неопределенно махнул в воздухе рукой.

– Я тоже каким-нибудь консалтингом займусь, – министр откинулся на спинку кресла, – знаешь, как нашего Ширака прозвали его женщины?

Жан-Поль знал, но изобразил на лице любопытство:

– Как, господин министр?

– «Три минуты, включая душ»! – расхохотался Андре Жиро.

Жан-Поль скользнул взглядом по пустой бутылке кальвадоса на полу у массивного стола и улыбнулся чуть менее сдержано, чем обычно.

* * *

Судья был суров: «путем поглощения менее строгого наказания более строгим наказанием…», но справедлив: «принимая во внимание…» Прокурор Идрисов наклонился к адвокату Сидорову:

– Раньше прокуроров на такую ерунду не вызывали, давали по пятнадцать суток и вывешивали на доску «Они позорят коллектив предприятия!», а теперь целый выездной судебный процесс! Тьфу!

Адвокат Сидоров осторожно кивнул головой:

– Ну так, то раньше! Теперь другие времена…

Прокурор немного подумал и добавил:

– Да, поднимают головы алкоголизм и сопутствующая ей преступность! Правильно говорит Генеральный секретарь ЦК КПСС, сечь надо эти головы! Вы как, согласны со мной?