Шоколадная вилла

– Я машиностроительный предприниматель, а не шоколадный фабрикант. Я с трудом могу оценить такое вложение.

– Я так не думаю, господин Эбингер. Но как бы там ни было, вы знаете, насколько важно хорошее машинное оборудование. И насколько можно увеличить обороты, если привести фирму в порядок. «Ротман» – очень прибыльное предприятие, но в настоящий момент неплатежеспособное.

Эбингер посмотрел на него.

– Какие гарантии вы можете дать?

– Мое слово. По истечении двух лет Ротман выкупит у вас обратно эти акции и, кроме того, за двести тысяч марок. Это предложение, которое вам делают не часто.

– Ваше слово? – Эбингер засмеялся и покачал головой. – Прежде я хотел бы посмотреть на баланс.

– Не получится.

– Ну, господин Райнбергер, вы же не думаете, что я пойду на такую сделку, не проявив осторожность.

– У меня есть копии, – сказал Виктор и, опережая контраргумент Эбингера, добавил: – Но их легко подделать. – Он положил на стол конверт. – Все же я оставлю их здесь. В конце концов, в этом случае речь идет о доверии.

Прошло четыре минуты, пока Эбингер не задал еще один вопрос:

– Допустим, я приму ваше предложение. Что я получу?

– Помимо возможности получить солидную прибыль? – отметил Виктор. – Я женюсь на Юдит Ротман и признаю ребенка своим. Никто никогда не узнает, что ваш сын является его отцом.

– Ага! Вот откуда ветер дует. Кто знает, возможно, вы сами это сделали! – выкрикнул Эбингер.

– Я могу поклясться честью Юдит Ротман, что это не так. Подумайте, что наше соглашение выгодно для всех. Скандала не будет, и ребенок получит имя. И, ко всему прочему, интересная сделка для вас.

Виктор почувствовал, что Эбингер взвешивает его слова.

– Вы все-таки очень предприимчивы, господин Райнбергер. Я исхожу из того, что вы не предоставите мне много времени на размышления?

– Вы абсолютно правы.

Прошло несколько минут.

– Мы составим договор, – наконец объяснил Эбингер. – Сорок тысяч для ребенка в качестве ежемесячной ренты до достижения им 21-летнего возраста. И восемьдесят тысяч в качестве опциона под два процента фирмы.

В этот момент Виктор засмеялся.

– Сто тысяч.

– Девяносто.

– Сто тысяч под 2,5 процента акций. А в случае вашей смерти они перейдут вашим наследникам, если вы их не продадите.

Эбингер пристально посмотрел на него и некоторое время ничего не говорил.

– Вы умеете ловко вести переговоры, Райнбергер. Ваше предложение, учитывая все обстоятельства, довольно заманчиво. Выражаясь вашими словами, мы заключим сделку, – наконец сказал он, и у Виктора словно камень с души свалился.

Все вроде бы было улажено, и он просто сказал:

– Хорошо.

– Ротману известно о том, что вы здесь доли продаете? – поинтересовался Эбингер.

– У него не будет другого выхода, кроме как согласиться.

– Как и у меня, – сказал Эбингер. – Но у меня есть условие.

Теперь пришел черед Виктора вопросительно на него посмотреть.

– Моя жена сможет иногда видеться с внуком.

Виктор улыбнулся.

– Разумеется.

Виктор вернулся домой поздно ночью с предварительной версией договора в кармане, который регулировал детали соглашения и обязывал его никогда не выдавать тайну происхождения ребенка. Кроме того, он лично должен был позаботиться о том, чтобы все лица, которые знали о родстве Макса, хранили молчание.

Для того чтобы письменно зафиксировать все детали соглашения, у Эбингера было несколько дней, все необходимо было нотариально заверить и подписать, но это уже была забота не Виктора. Эбингер выплатил ему три тысячи наличными. Относительно последующих выплат они разработали детальный план и обсудили также многие другие интересные вещи.

В конце Эбингер похлопал его по плечу и благосклонно сказал, что хотел бы иметь такого сына, как он. Этот жест удивил Виктора, он все-таки вел себя здесь как шантажист. Одновременно с этим Виктор почувствовал, насколько сильно Эбингер страдал из-за отречения своего собственного ребенка. Это снова напомнило ему о том, как он сам напрасно пытался завоевать признание своего отца, который никак не мог понять того, что сын не хотел идти по его стопам. Для Фридриха Райнбергера, старшего лейтенанта, это было глубоким разочарованием, потому что Виктор также был его единственным сыном. Отцам не следовало бы переносить свои мировоззренческие концепции на сыновей, подумал Виктор и решил, что позволит своим детям жить собственной жизнью, независимо от того, какой путь они выберут.

Но сначала необходимо было еще кое-что уладить. Благодаря этому шахматному ходу и определенной доли везения у него было достаточно средств, чтобы обеспечить своей семье хорошее будущее. И исполнить большую мечту Юдит.

Теперь ему еще нужно было поговорить с Вильгельмом Ротманом. А это будет самое сложное задание из всех.

Глава 58

Фабрика Роберта Боша, 14 января 1904 года