Шолохов: эстетика и мировоззрение

Русская (последняя по времени) революция была поразительным следствием ментального, психологического, духовного неприятия основной массой людей тех форм жизни, которые реально были представлены в государстве, но без продуманной цели, стратегии развития, понимания горизонта построения нового общества организаторами переворота.

Все это привело к тому, что главным импульсом созидания, стал как раз импульс отрицания всего прежнего – государства, форм управления, идеалов, культуры, морали, людей. Именно такие интеллектуальные основания привели к реальному разгулу негативизма и отрицательности в русской жизни, именно это легло в основу развязывания террора советской властью против своего народа.

Но революция – революцией, собственно, само кардинальное революционное изменение социальной структуры русского общества и реальная борьба за приоритеты происходят в гражданскую войну. Удивительность с исторической точки зрения совершения русской революции (основной, большевистской) особенно характерна, если ее понимать и рассматривать на фоне уже имеющихся примеров революционных переворотов в предшествующей мировой истории. Но именно в гражданскую войну определяются все политические силы со своими представлениями о будущем России, ее устройстве, желании их защитить.

Это была именно что пролонгированная попытка (в период гражданской войны) самым кардинальным способом изменить все прежние формы взаимодействия людей как в социальной организации общества и формах собственности, так и в его государственном устройстве. А главным было другое – переформатирование всех форм мировоззрения, связанных с государством и прежним обществом, и проведение работы по идеологическому обоснованию нового общества и нового государства.

Авантюрность и неподготовленность коммунистической власти чувствуется и видится с самых первых ее шагов. Это был в прямом смысле эксперимент на теле тысячелетней России. Естественным образом эта неготовность к конкретному государственному строительству, к отчетливости социальных целей, к запуску реальной экономики приводили к одному безусловному эффекту: террору и пролитию крови в ужасающих масштабах для ослабления населения с целью дальнейшего управления им.

Но неэффективность и главное – историческая бесперспективность возникшего ужасающего разрыва между теоретической доктриной и необходимостью практически управлять жизнедеятельностью огромного государства, приводят достаточно быстро новую власть к железной логике воссоздания значительной части правил существования прежней империи, но только уже на новых идеологических началах.

Вся история России XX века, о которой мы будем говорить в данном разделе книги, носит крайне противоречивый характер. Не существует никакого однозначного ответа на проблемы и вопросы, какие появились вслед за декларацией победы советской власти, не было ясности, как в целом относятся народные массы к кардинальным преобразованиям и каковы, все же, исторические последствия данного исторического эксперимента, который был произведен большевиками в России.

Очевидно было, что Россия, упиваясь своей культурной исключительностью XIX века, опоздала с социальными преобразованиями, с включением страны в новые технологические условия развития. Причина во многом заключалась в архаичности социального устройства – деградация дворянства, в том числе и в виде высшей администрации, неудовлетворенность крестьян произошедшей реформой 1861 года, малочисленностью того класса, что на Западе назывался пролетариат, и наличие очень слабого и тонкого слоя русской буржуазии, который, к тому же, имел специфические формы буржуазности (купечество).

По большому счету революция 1917 года в России была революцией крестьянской. И не только по причине, что основная масса населения занималась сельским хозяйством, и экономика страны во многом зависела от крестьянина, но главным образом, что цивилизация, созданная в России на протяжении почти тысячи лет, была крестьянской по существу.

Архитектура устройства этой цивилизации, ее субъекты, повседневная культура, ментальность, устное народное творчество, миросозерцание основной массы населения были крестьянскими и по сути и по духу. Этот главный национальный эон (дух), так или иначе, но угнездился в творческом мире таких гениев, как Толстой и Достоевский, не сделав их крестьянами по существу, но защитниками основной части народа, базы самой жизни, как они считали, – то есть крестьянства.