Шолохов. Незаконный

Докладную записку по шолоховскому письму подготовил избранный два года назад секретарём ЦК Михаил Зимянин, курировавший теперь идеологические вопросы. Он в своём отчёте утверждал, что бить тревогу нет причин: «Записка тов. Шолохова, продиктованная заботой о русской культуре, отличается, к сожалению, явной односторонностью и субъективностью оценки её современного состояния».

«Деятельность советской, творческой интеллигенции, начиная с русской, за последние годы проникнута духом всё возрастающего сплочения вокруг партии, её Центрального Комитета».

«Изображать дело таким образом, что культура русского народа подвергается ныне особой опасности, связывая эту опасность с “особенно яростными атаками как зарубежного, так и внутреннего сионизма” – означает определённую передержку по отношению к реальной картине совершающихся в области культуры процессов. Возможно, т. Шолохов оказался в этом плане под каким-то, отнюдь не позитивным, влиянием».

Ах, кто же это повлиял на него? Что за злые люди?

Подводя итог, Зимянин рекомендовал «разъяснить т. М. А. Шолохову действительное положение дел с развитием культуры в стране и в Российской Федерации» и «никаких открытых дискуссий по поставленному им особо вопросу о русской культуре не открывать».

Из дня нынешнего это «разъяснить» выглядит уже не комически, а трагически.

Под сукно шолоховское письмо не прибрали, но поручили специально созданной комиссии ответственных товарищей в количестве семи человек, рассмотрев поднятые Шолоховым темы, представить предложения в ЦК.

В комиссию, помимо Зимянина, вошли министр культуры Пётр Демичев, заведующий Отделом культуры ЦК Василий Шауро, заведующий Отделом пропаганды Евгений Тяжельников, председатель Центральной ревизионной комиссии Иван Капитонов, заведующий Отделом науки и учебных заведений ЦК Сергей Трапезников, первый секретарь правления Союза писателей СССР Георгий Марков, председатель президиума Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Вячеслав Кочемасов.

Работа шла два с половиной месяца. 5 июня 1978 года комиссия представила в ЦК пространную записку с огромными и порой впечатляющими статистическими отчётами о том, сколько всего делается в сфере культуры. В том числе и с целью сохранения русского национального наследия.

Однако никакие определяющие выводы сделаны не были. Партийное руководство вновь выказало уверенность в том, что управляет сбалансированной системой и контролирует любые вызовы.

Завершалось письмо на высокой идиотической ноте: «Советская творческая интеллигенция умом и сердцем поддерживает политику партии».

27 июня 1978 года было принято Постановление ЦК КПСС, предлагавшее «в основном согласиться» с представленным комиссией анализом.

Из членов комиссии перестройки не дождался только Трапезников. Зимянин вышел на пенсию в 1987-м и дожил до 1995-го. Демичев – пенсионер всесоюзного значения с 1988-го, дожил до 2010-го. Василия Шауро «съел» и выдавил на пенсию будущий «архитектор перестройки» Александр Яковлев ещё в 1986-м; наблюдая за происходящим, он доживёт до 2007-го. Тяжельникова отправят на пенсию в 1990 году, и он проживёт ещё 30 лет, до 2020-го. Капитонов уйдёт на пенсию в 1988 году и проживёт до 2002 года. Марков уйдёт с поста главы Союза писателей в 1989-м и проживёт ещё два года, застав распад страны. Кочемасов уйдёт на пенсию в 1990 году, доживёт до 1998-го.

Названные вполне могли бы собраться всей компанией в 1991 году и обсудить, что они в шолоховском письме недопоняли.

Один писатель оказался умнее их вместе взятых, таких сановитых.

Письмо Шолохова впервые было полностью опубликовано в газете «Вечерняя Москва» от 15 декабря 1993 года, когда всё уже свершилось.

Сам факт публикации был своеобразной формой издёвки победителей спустя два с небольшим месяца после расстрела Дома Советов: смотрите, как в своё время деградировал этот старик. Сионизм он хотел победить: в лице Митты и Высоцкого! Впрочем, он всегда был антисемитом, что с него взять.

* * *

Первый эпизодический персонаж еврейской национальности появляется у Шолохова в начале «Тихого Дона». Григорий Мелехов со своим полком воюет на территории Белоруссии и становится свидетелем случая казачьего мародёрства.

«На выезде попался им бежавший навстречу еврей. Тонкая, словно разрезанная шашкой, щель его рта раззявлена криком:

– Господин ко`зак! Господин ко`зак! Ах, бож-ж-же ж мой!

Маленький круглоголовый казак ехал рыском, помахивая плетью, не обращая на крик внимания.

– Стой! – крикнул казаку подъесаул из второй сотни.

Казак пригнулся к луке и нырнул в проулок.

– Стой, мерзавец! Какого полка?

Круглая голова казака припала к конской шее. Он как на скачках, повёл коня бешеным намётом, у высокого забора поднял его на дыбы и ловко перемахнул на ту сторону.

– Тут девятый полк, ваше благородие. Не иначе, с ихнего полка, – рапортовал подъесаулу вахмистр.

– Чёрт с ним. – Подъесаул поморщился и – обращаясь к еврею, припавшему к стремени: – Что он у тебя взял?