Шпага для библиотекаря

Разлитая солярка вспыхнула чадно, медленными, стелющимися по земле языками пламени. Но лошадям хватило и этого – они бесились от страха, истошно ржали, крутились на месте. Летящие из-под копыт комья земли, пропитанные горящей жидкостью, попадали коням в морды, вызывая новые приступы паники. Трое из шести всадников, угодивших в огненную ловушку, не удержались в сёдлах. Одному не повезло особенно: он плюхнулся спиной в лужу солярки, сукно мундира мгновенно впитало жидкость, и несчастный покатился по горящей пыли, вопя от ужаса и боли, пытаясь сбить пламя, сорвать с себя мундир, мигом превратившийся в огненный саван.

Отрезанные огнём французы понукали лошадей, пытаясь обогнуть завесу пламени, но кони упирались – фыркали, не шли в огонь. Прорвались только трое, те, кто, сумев удержаться в сёдлах, выскочили по другую сторону чадящей завесы. За их спинами трещали выстрелы: конные егеря палили по кустам, откуда – все это ясно видели! – вылетел чадный факел, воспламенивший разлитое по дороге топливо.

Резвые кони не подвели – медлительный «пердунок» и на километр не успел отъехать, когда из-за поворота вылетели, нещадно шпоря коней, трое французов: конские морды оскалены, в хлопьях пены, на лицах всадников азарт пополам с неуёмной злобой – догнать чёртовых русских, нашпиговать свинцом, изрубить! На скаку они разрядили по «пердунку» пистолеты – не слишком успешно, лишь одна пуля разбила стекло в кабине, осыпав дядю Васю дождём осколков. А конные егеря уже накатывались, вскинув сабли – сейчас зажмут с дух сторон, посекут клинками прямо на ходу…

Грохнула тулка и передний всадник откинулся в седле, вскинув руки – сноп мелкой дроби угодил прямо в лицо. Ещё выстрел, по второму, но конный егерь, вовремя уловив разворот стволов, пригнулся к шее лошади, пропуская жалящий свинец над головой – и выпрямился, откинулся в седле, занося саблю для страшного удара.

Шипение, испуганный вопль «Мон дьё!» – и француз летит в придорожные кусты, схлопотав пенную струю из огнетушителя в грудь и физиономию. Дядя Вася дёргает рулевое колесо и «пердунок» резко виляет вправо, снося бортом третьего конного егеря – тот вместе с конём опрокидывается на землю. Но удачный манёвр дорого обошёлся «экипажу машины боевой»: Дима Гнедин, стоящий в кузове в рост в обнимку с опорожнённым в неприятеля огнетушителем, не удерживает равновесия при толчке, борт кузова подсекает его под колени, и комсомольский вожак спиной вперёд летит в кусты. «Стой! Надо его подобрать! – кричит библиотекарша, но комсомольский вожак, потерявший от страха остатки соображения, ломится сквозь высокие кусты куда-то вбок, и нету времени тормозить и разыскивать его. Дядя Вася с усилием выкручивает рулевое колесо, возвращая «пердунок» на прежнюю траекторию; за ближним поворотом уже маячит опушка леса и околица Бобрищ. Библиотекарша припала к мешкам с цементом, перезаряжает двустволку – руки дрожат, и она никак не может попасть картонным патроном в казённик. Но это уже не нужно – дорога, насколько её можно видеть, пуста, никакой погони и в помине нет…

Швырнув факел, Гена задержался на несколько секунд – хотел убедиться, что огненная ловушка сработала. Эта задержка и оказалась роковой: когда он повернулся и ринулся сквозь низкий ельник в лес, французы успели его заметить, и в спину «дважды поджигателю» полетели пули. Стреляли конные егеря хорошо, к тому же у некоторых вместо гладкоствольных карабинов и тромблонов были нарезные штуцера, так что уйти невредимым у Гены не вышло. Сначала его будто палкой ударило по голове; на бегу он вскинул руку, ощупал пострадавшее место – ладонь вся была в крови. Гена вилял между елями, пули свистели всё гуще – пока одна, пущенная точнее других, не стукнула его сзади, в верхнюю часть бедра. Нога подломилась, Гена с разбегу полетел головой вперёд и врезался лбом в ствол толстенной ели. И всё вокруг – деревья, кусты, боль, ужас, россыпь торопливых выстрелов за спиной, приглушённые расстоянием крики на французском – всё поглотила милосердная тьма.

VI

Разведчики французов не нашли. Зато встретили крестьян, и от них узнали, что супостаты покинули «нехороший дом» – и не просто так, а со стрельбой. В кого палили, так и осталось загадкой – то ли мужики, и правда, ничего не знали, то ли по своему обыкновению предпочитали держать язык за зубами. Сказали только, что обоз отправился в сторону Вязьмы – «медленно ехали, барин, видать, телеги у их шибко тяжёлые…»

Выслушав доклад, поручик скомандовал выступать. Если мужики не соврали – догнать обоз особого труда не составит. Дорога одна, свернуть с неё некуда, разве что на лесные тропки, а тащить по ним обозные фуры – удовольствие ещё то. А значит, дальнейшие действия партии очевидны: как можно скорее добраться до поляны, где стоит ДК, и уже оттуда, по накатанной колее, оставленной колёсами тяжёлых фургонов, продолжить преследование.