Шпана на вес золота

Какой-то чужой голосишко в голове плаксиво нудил: «Дозвонился Саныч или как? И когда они приедут? А если сегодня не приедут, что мне, тут ночевать? А если…»

Сергей снова замотал головой, будто вытряхая из уха эту назойливую муху. Черт знает что такое!

Вернувшись к кострищу, он убедился, что бутылка из-под ситро по-прежнему на месте и, за исключением той малости, которую он использовал для эксперимента, содержимое не тронуто.

Акимов чиркнул спичкой – в ее свете блеснул маленький кружок. Подняв то ли монетку, то ли кулон, он разглядел голову какого-то растрепанного длинноволосого бородатого мужика со вздернутым носом. Физиономия у него была глумливая до безобразия. С другой стороны был изображен какой-то крылатый лев.

Сумерки разрезал свет фар, послышался рев двигателя. Прибыла следственная группа. Началась рутинная работа.

Причину смерти двоих фельдшер назвала тотчас же:

– Отравление.

– Древесный спирт? – не подумав, спросил Акимов.

Медичка подняла красивую бровь, улыбнулась:

– Да. Вы, товарищ лейтенант, откуда знаете?

– Что я, первый день служу? По следам, – проворчал Сергей, пряча глаза, но фельдшер уже отменила неуместную мимику.

– Прошу прощения. Конечно, вы правы. Слепота, судороги, посинение – и все. Клиническая картина – как из пособия. Вот с этим по-другому, интересно, – она указала на третьего, извлеченного из воды. То ли раки, то ли рыбья мелочь уже попробовали его на зуб, но сильно повредить еще не успели.

– А что тут интересного, доктор? – спросил старший группы, освещая погибшего фонарем.

– Сами видите, признаков отравления нет, – пожала она плечами, – и в ноздрях песок, и в гортани. Рискну предположить, что он захлебнулся, утонул.

– На мелководье, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес старший.

Фельдшер снова улыбнулась:

– Это уже ваше дело – разбираться. Мое – констатировать факт в пределах компетенции.

– Ну да, ну да… Волин, поди-ка сюда.

Подошел один из оперов, старший молча глянул на него.

– Строгач, – уверенно кивнул Волин, – он.

– Что, знакомый? – спросил Сергей.

– Старый знакомый. В розыске, по «мокрому», с убийством постового и завладением табельным, если не путаю, «ТТ», «люба», тринадцать ноль два. Так, Волин?

Тот вынул блокнот:

– В точку, товарищ капитан. Эль-бэ тринадцать, только ноль три.

– И где этот тринадцать ноль три? – сварливо осведомился капитан. – Обыскал двух других?

– Нету, товарищ капитан, и у них пусто. Будем прочесывать местность.

Пропавший «ТТ» не нашелся, зато собака, пущенная по следу, уверенно вывела сначала к замаскированному лазу под разрушенный фундамент. Тут обнаружились следы давнишнего обитания: два матраса на топчанах из кирпича, утварь – котелок и чайник, полбуханки хлеба, консервы. В одном месте стена обрушилась, образовавшийся отвал раскапывали, в процессе чего обнаружились остатки деревянных ящиков, маркированных инвентарными номерами.

«Паразиты, гниды, ну я вам устрою веселую жизнь, – зло думал Сергей, поминая Анчутку с Пельменем, – дядя, там такое-сякое, больше не будем, прастити! Попадитесь мне…»

– Акимов! – позвал старший группы. – Слушай, у вас тут филиал Эрмитажа. Монеты, которые ты нашел…

– Монеты? – переспросил Сергей. – Я только одну нашел, а их что, много?

– На наш век бы хватило, – заверил капитан, – много. Что-то на земле, кое-что по карманам распихано. Так вот, монеты эти, знаешь ли, даже не николаевские…

Он не договорил. Вновь залаяла собака – не басовито, а с повизгиванием, довольно, потом и проводник позвал их с каким-то щенячьим восторгом в голосе:

– Товарищ капитан, сюда! Тут такое!

Собака, огромный лохматый пес, пасть чемоданом, визгливо взлаивала, нарезала круги, скребла когтями так, что комья разлетались: мол, там же, там!

Из тайника в двух метрах под землей извлекли девять деревянных, обитых жестью ящиков. Вскрыли один – и прямо сверху, на упаковке, лежал рукописный, в спешке составленный реестрик: Репин, Тропинин, Айвазовский, Врубель… Посмели лишь надорвать упаковку одной картины – и, убоявшись блеска перспективы, оставили в покое.

– Товарищ Акимов, поздравляю, – ухмыльнулся старший, пожимая руку и хлопая по плечу, – конечно, с перепившимися бандитами мало радости возиться, хотя «любу» тринадцать ноль три хорошо бы отыскать… Но ты все равно – орел! Считай, и клад нашел, и вон чего. Я лично в этом ничего не понимаю, но, думаю, пора сверлить дырку в кителе. Волин! Подбрось товарища до отделения, оттуда звякни в главк, пусть сориентируют, куда отсигналить. И мухой назад.

Волин выполнил приказ.

Акимов, с наслаждением давая покой гудящим ногам, все пытался уложить в голове события этого бестолкового распрекрасного дня, когда обратил на себя внимание Остапчук. Он с нездоровым для него энтузиазмом спешил предоставить товарищу телефон, предложить чайку и вообще демонстрировал подозрительное усердие.

Улучив момент, Сергей тихо спросил:

– Саныч, в чем дело?

Остапчук прошептал в ответ:

– Я не виноват! Серега, Христом Богом… только отвлекся на звонок – фьють, а гаденышей и след простыл.