Шпион и предатель. Самая громкая шпионская история времен холодной войны

Отчасти благодарить за это потепление следует Олега Гордиевского. До той поры выведанные им секреты передавались американцам лишь в очень скупо отмерявшихся дозах и фрагментах. Отныне же британцы стали делиться с ЦРУ собранными им материалами все более щедро, хотя их происхождение по-прежнему старательно маскировалось. Американцам сообщили, что сведения о повышенной тревоге, какую вызвали в СССР учения Able Archer, поступили от «одного чехословацкого разведчика. которому было поручено наблюдать за масштабными учениями НАТО». Гордиевский был очень рад, что МИ-6 решила поделиться его разведданными с ЦРУ. «Олегу хотелось этого, — говорил потом один из его британских кураторов. — Ему хотелось как-то повлиять на ход событий». И ему это удалось.

У ЦРУ имелось в СССР несколько шпионов, но среди них не было ни одного источника, который мог бы подбросить им подобного рода «полезные представления о советской психологии» и раздобыть «подлинные документы, свидетельствовавшие об истинных страхах перед упреждающим ударом, который может быть нанесен в любое время». Роберт Гейтс, заместитель директора разведки в ЦРУ, прочитал отчеты, составленные на основе донесений Гордиевского, и понял, что его ведомство попало впросак: «Ознакомившись с этими донесениями, я понял, во-первых, что мы как разведка, похоже, допустили большой промах, но это еще не все. Самым ужасным было то, что из-за Able Archer мы, сами того не зная, оказались у самого порога ядерной войны»[54]. Как было отмечено в секретном сводном отчете ЦРУ для внутреннего пользования, посвященном вызванному учениями страху и написанном уже несколько лет спустя, «поступившая от Гордиевского информация открыла глаза президенту Рейгану… Лишь предупреждение Гордиевского, своевременно дошедшее до Вашингтона через МИ-6, позволило не зайти чересчур далеко»[55].

Начиная с Able Archer Рональду Рейгану передавали основное содержание политических донесений Гордиевского в виде регулярных сводок, поступивших от одного источника. Высказывая суждение уже задним числом, Гейтс писал: «Наши источники в Советском Союзе, как правило, снабжали нас информацией о тамошних вооруженных силах и военных исследованиях и разработках. Гордиевский же предоставлял нам сведения о том, как мыслит их руководство, — а как раз такой информации у нас было кот наплакал». Рейгана «глубоко трогало» то, что он читал, потому что он понимал, что эти сведения исходят от человека, который находится где-то внутри советской системы и рискует жизнью. Информация, поступавшая через МИ-6, «очень высоко ценилась в ЦРУ, и к ней допускали лишь узкий круг лиц, да и те знакомились с ней только на бумажных носителях и в условиях строжайшей секретности»[56], а потом ее перекомпоновывали и отправляли в Овальный кабинет. Разведданные Гордиевского подводили прочную основу под «убеждение Рейгана в том, что необходимо предпринимать более заметные усилия не только для ослабления напряжения, но и для прекращения холодной войны». В ЦРУ относились к этому с пониманием, но чувствовали раздражение и сгорали от любопытства, желая узнать: откуда же все-таки поступает этот бесперебойный поток секретов?

Шпионы обычно видят в собственной деятельности что-то исключительное и ценное, но правда о шпионаже заключается в том, что он редко меняет расклад сил всерьез и надолго. Политики высоко ценят секретную информацию именно потому, что она секретная, однако секретность сама по себе не делает ее надежнее другой — совершенно доступной — информации, а часто случается даже наоборот. Если у противника имеются шпионы в вашем лагере, а у вас — в его лагере, то мир, быть может, становится чуть-чуть безопаснее, но, по существу, в гонках по этому загадочному и неизмеримому кругу под названием «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…» вы снова и снова попадаете на точку старта.

Однако изредка шпионы все-таки оказывают большое влияние на историю. Дешифровка немецкого кода «Энигма» помогла укоротить Вторую мировую войну по меньшей мере на год. Успешный шпионаж и стратегический обман послужили подспорьем для Сицилийской операции и для высадки союзников в Нормандии. Внедрение советских агентов в сети западной разведки в 1930–1940-е годы предоставило Сталину значительное преимущество в его отношениях с Западом.

Круг таких шпионов, которые действительно что-то изменили в ходе мировых событий, узок и тесен, и Олег Гордиевский, безусловно, входит туда: он приоткрыл завесу над работой внутренних механизмов КГБ в переломный момент истории, не только рассказав о том, чем занята (и чем не занята) советская разведка, но еще и раскрыв мысли и планы Кремля, — и тем самым он в корне изменил представления Запада о Советском Союзе. Он рисковал жизнью, предавая свою страну и одновременно делая весь мир чуточку более безопасным. Как отмечалось во внутреннем секретном отчете ЦРУ, паника, вызванная учениями Able Archer, стала «последним пароксизмом холодной войны».