Шпион и предатель. Самая громкая шпионская история времен холодной войны

Мартин Шоуфорд, молодой сотрудник МИ-6, работавший в советском отделе в ячейке Ноктона, получил задание: сделать так, чтобы Гордиевский вырос в глазах сослуживцев и начальников. Шоуфорд, прекрасно говоривший по-русски и недавно вернувшийся из командировки в Москву, занялся добыванием политических материалов. Он начал собирать всевозможную информацию, которую Гордиевский затем мог бы передавать в КГБ, как если бы собрал ее сам. Она должна была убедить Центр в том, что он ловко раздобывает политические разведданные, и в то же время не должна была приносить пользу СССР. На шпионском жаргоне такие материалы называют «цыплячьим кормом»: они содержат правду, но не могут нанести никому большого вреда, так что, отдавая их в руки противника, можно раздобыть своему агенту репутацию человека надежного. с виду это жирная, сытная пища, но никакой настоящей питательной ценности она не имеет. В годы Второй мировой войны британская разведка достигла высочайшего мастерства в приготовлении «цыплячьего корма» и поставляла огромное количество тщательно отфильтрованной информации через двойных агентов их немецким кураторам: сведения, содержавшие правду, шли вперемешку с правдивыми наполовину и с заведомо ложными сведениями, при этом выявить ложь было невозможно. Шоуфорд перерывал тонны информации из открытых источников (вроде газет и журналов) в поисках особенно ценных сгустков, какие Гордиевский вполне мог бы действительно получить от осведомителей или из других источников: сводный обзор ситуации в Южной Африке с ее системой расовой сегрегации, оценка состояния англо-американских отношений или сплетни о жизни Консервативной партии, подслушанные в кулуарах во время партийных конференций. Проявив некоторую изобретательность, можно было придать всем этим сведениям сходство с разведданными, полученными от агентуры. «Нам нужны были материалы, которые Олег мог бы скармливать резидентуре, оправдывая свои отлучки, свои встречи с агентами и так далее. Важно было заработать ему очки, оправдать его действия. Мы понимали, какого рода разговоры у него могли бы произойти с теми людьми, которых мы знали». Требования МИ-6 к разрешенным для передачи материалам были таковы, что Кб — отделение МИ-5, отвечавшее за эту задачу, — насилу справлялось с ней. «Это вызвало почти единственные разногласия между двумя разведслужбами за всю историю дела Гордиевского». Шоуфорд каждую неделю отпечатывал на машинке резюме длиной в три четверти страницы, Гордиевский приносил его в резидентуру, переводил на кагэбэшный жаргон, добавлял кое-что от себя и передавал начальству. Оригинал шпаргалки из МИ-6 он рвал на мелкие кусочки и спускал в унитаз.

Но чтобы обеспечить Олегу карьерный рост, одной только поставки «цыплячьего корма» было мало. Чтобы начальство убедилось в том, что Гордиевский отлично справляется с работой, ему нужно было встречаться с реальными людьми, которые снабжали бы его подлинной — хотя и бесполезной — информацией. Если бы он и дальше продолжал приносить массивы информации, не привязанные к конкретному агентурному источнику, это бы только навлекло подозрения. Гордиевскому необходимы были собственные негласные осведомители. И МИ-6 предоставила ему нескольких.

Управление К4 внутри МИ-5 занималось контрразведкой против советских объектов: установлением личностей шпионов, действовавших в Британии, — сотрудников КГБ и ГРУ, их агентов и нелегалов, — слежкой за ними и по возможности их нейтрализацией. Часто для этого требовались особые агенты для связи с завербованными лицами. Это были обычные граждане, которые вступали в контакт с потенциальным шпионом, завладевали его доверием, вызывали его на откровенность, извлекали из него информацию и разыгрывали сочувствие или готовность к вербовке. Если шпион изобличал себя, его можно было арестовать (если он был нелегалом) или выдворить из страны (если он находился в Британии под дипломатическим прикрытием). Однако конечная цель любой такой операции заключалась в том, чтобы привлечь шпиона к соучастию в каком-то заговоре, а затем склонить его — убеждениями или угрозами — к шпионажу против Советского Союза. Эти агенты (их называли еще «управляемыми контактами») были самыми обычными людьми, которых К4 тайно завербовал в помощники на невидимом шпионском фронте. По сути, они были провокаторами, а еще они по определению принадлежали к той категории людей, которых советский разведчик мог бы действительно захотеть завербовать. В начале 1980-х К4 вел одновременно десятки дел против советских мишеней, используя при этом множество тайных агентов-провокаторов.