— Я слышал, как ты жаловалась на наше поведение. Чтобы у тебя не было претензий или сомнений в наших действиях, заявляю сразу, перед обыском, обрати внимание — перед! Мне нужна пленка. В зажигалке или сама по себе. Пленка. Что ты уставилась? Черный небольшой цилиндр. Именно такой ты и отвезла в редакцию газеты. Сама пойми, — сменил тон на ласковый Сергей, — это же сэкономит всем уйму времени! Если пленка при тебе, не придется идти вечером в театр, а там бригаду выделили — шесть человек! Ты только подумай, шесть человек проведут спокойный вечер дома, с семьями. Молчишь? Предпочитаешь обыск? Так, что тут у нас? Заколочка… Мы теперь, Надежда, тобой пуганные до параноидальной предвзятости, так что снимай заколочки — и на стол. Молодец.
— У меня нет пленки!
— Хочешь раздеться догола или предпочитаешь, чтобы я тебя тщательно ощупал? Не подумай ничего плохого, у меня жена и дети, — словно не слышал ее Сергей.
Надежда предпочла раздеться сама. Сидя на полу. То, что она сильно разозлилась, было заметно только по капелькам пота над верхней губой и расширенным зрачкам. Наблюдая, как Сергей ощупывает ее одежду, она зловеще объявила:
— Только попробуйте перейти к более тщательному досмотру!
— А то что? — заинтересовался агент у пульта.
— Напрочь потеряю память к вечеру! — зашипела Надежда. — И не смогу вспомнить, где чего запрятала! Мужчины задумчиво уставились на нее.
— Эй, — спросил голос шофера из динамика. — Вы что, ее уже раздели?
— И безрезультатно, — вздохнул Сергей, изучая левую кроссовку. — Ты, Надежда, дура, что в твоем возрасте еще простительно, но не надо нарываться на неприятности так откровенно. А то я начну подозревать, что тебе и преклонный возраст не поможет поумнеть. А у некоторых людей этот самый преклонный возраст не случается вообще — не доживают! Мы же тебя ни разу еще не уронили нечаянно, не сломали руку или ребрышко, вон какие у тебя ребрышки торчат тонкие. Не порвали твою одежду. Вот, к примеру, я не стану смотреть, есть что-нибудь инородное в этой толстой подошве, — он бросил кроссовку девушке. — Так что перестань шипеть, как бешеная кошка, одевайся, и мы, так и быть, отвезем тебя в следующую точку пребывания.
— Спасибо, дяденька.
— Не за что, деточка.
29. Учительница
В пять вечера Ева Николаевна прочла последние сводки слежения и с удивлением узнала, что Марго посетила квартиру Надежды «в тринадцать двадцать и пробыла там сорок три минуты». Покинувшая коммунальную квартиру Н. Булочкиной Маргарита Тиглер отправилась в библиотеку, где оплатила сорок минут справочной Интернета. После чего поехала домой, сменила одежду и макияж на экстравагантно-вызывающие и подъехала на такси к посольству Канады. Вышла из посольства через тридцать пять минут, в данное время находится у себя в квартире. В квартире Булочкиной в комнату Надежды не заходила, отрывочные фразы из ее беседы в коридоре с соседкой Булочкиной зафиксированы и, по мнению наблюдающего аналитика, не имеют отношения к расследуемому делу.
Что касается обещания Надежды не покидать квартиру Михаила Петровича, то: "В четырнадцать шестнадцать Булочкина Н. вышла из квартиры помощника режиссера и направилась на трамвае в свою квартиру. Время пребывания двадцать две минуты, вышла из подъезда с большим свертком. Во дворе дома напросилась на контакт с группой слежения, вследствие чего этой группой была обыскана в фургоне прослушивания. Ни в одежде, ни в вещах из пакета пленка не обнаружена.
Булочкина после обыска была доставлена к подъезду дома номер восемь по Старообрядскому переулку и препровождена до дверей квартиры помощника режиссера театра. Время последнего отчета — пятнадцать тридцать три".
— Ты не можешь идти в театр в брюках! — ахнула Далила.
— Я вымыла голову и надела красивую блузку. И без лифчика, — подмигнула себе в зеркало Ева.
— Это предел твоих представлений о приличном виде при посещении театра?
— Прекрати. Я не могу надеть кольца, украшения на шею или длинное платье. Работа, — вздохнула Ева и опять подмигнула, теперь уже Далиле.
— Ты не надеваешь длинное платье, потому что собираешься в театре драться?
— Нет. Потому что поеду туда на мотоцикле.
— Ладно, — не сдается Далила, — а кольца? А колье? Кольца не ношу, чтобы не причинить непредвиденных увечий… подожди, сейчас вспомню, как это записано в инструкции. «Чтобы не причинить непредвиденных увечий при нежелательном близком контакте». Здорово? Там есть и про колье. «Запрещаются украшения, закрепленные вокруг шеи, ввиду их предполагаемой опасности при нежелательном близком контакте».
— А там написано, с кем может произойти этот самый нежелательный близкий контакт?
— Конечно. «С лицом, предположительно обозначенным как ваш условный противник».
— Что это такое — условный противник?
— Это может быть и «личность, не проявившая конкретно своих намерений, содержащих угрозу вашей жизни лично и безопасности страны в частности».