Шпион под подозрением. Спасские ворота

— Сегодня у него отняли мечту… — В глазах Эдуарда снова заблестели слезы. — Он сказал, что надо искать другой путь. Ведь шесть лет прошло — и тут вдруг эта демонстрация на Горького. Он сказал, что это поворотный пункт: «Если люди погибают у меня на улицах, значит, я что-то сделал не так. Это надо прекратить…»

— А где он сейчас, вы знаете?

— Не могу сказать.

— Не можете?

— Он мне не сообщил. Сказал, так будет лучше. Что все будут спрашивать, но узнают, когда придет время.

— И даже не намекнул?

Эдуард улыбнулся.

— Мой брат умеет держать язык за зубами. Мы иногда подумывали, может, он говорить разучился. Как упрется — слова из него не вытянешь. Потрясающий человек!

Анастасия кивнула и поднялась. Из комнаты для гостей донеслись звуки рояля.

— К сожалению, я больше не могу тут оставаться, — сказала она.

Эдуард показал ей на вторую дверь, ведущую в коридор.

— Идите туда. А я постараюсь задержать их как можно дольше.

— Не верится, — прошептала она. — Неужели такое происходит на самом деле? С ним, с вами… А тут еще этот прием…

— Да, все на самом деле. Посмотрите вокруг. Наверное, так и должно было кончиться.

Дэвид Рассерт понимал, что дела, которыми они занимаются, опасны. Но к этому он готов не был. В квартире веяло ужасом. Правда, все стояло на своих местах: свет выключен, занавески на окнах аккуратно раздвинуты, и внутрь мирно струилась безветренная летняя ночь.

Вот только Порученца здесь не было. Конечно, он мог задержаться. Мог не выдержать напряжения. Мог в последний момент изменить план. Вдруг появились непредвиденные обстоятельства…

Нет, маловероятно. Часто ли запланированная операция отменяется в последний момент? Часто ли ее участники не выдерживают напряжения? Часто ли опаздывают из-за уличных пробок, зная, как важно быть вовремя на месте?.. Нет, мой дорогой, нет и еще раз нет. Значит, все пошло к черту? Провал и бегство? Но куда ему бежать?

Рассерт начал осматривать квартиру, стараясь замедлить бешеный поток мыслей, сосредоточиться, найти точку отсчета, подумать о путях отступления. Если таковые есть. Когда ставишь на кон не запонку, а свой дом, машину, жену и детей, и проигрываешь, никто тебя уже не выручит. Тебе конец.

Он попробовал включить свет. Странно. Похоже, генератор вышел из строя. Выключатель, кажется, где-то в ванной. Ага, вот тут…

Вспыхнул свет — сразу все лампы в квартире, — и Рассерт увидел лежащего в ванне Порученца, теперь уже равнодушного ко всему на свете, смотрящего в потолок невидящими глазами, свободного от страха и стрессов, сохраняющего обретенное в последний миг умиротворение, словно путеводную нить в лучший мир.

Виталий понял, что его пассажир открыл дверцу и сел на заднее сидение, только когда кузов машины слегка качнулся. Чувствуя, что хладнокровие его покидает, он лишь бегло взглянул в зеркало. Его руки задрожали на рулевом колесе, ладони увлажнились. Он разглядел силуэт пассажира, плащ, надвинутую на глаза серую фетровую шляпу, очки… Боже всемогущий! Скорее заводи мотор «чайки», Виталий, выруливай из темноты и — прочь с мощенного брусчаткой кремлевского двора! Веди машину так, будто развозишь почту. Никакой помпы. Впервые за десять лет никто в целом свете не знает, где он находится. Никто, кроме тебя.

Виталий снова взглянул в зеркало заднего вида. Пассажир сидел неподвижно, повернув голову к окошку, за которым проносились неосвещенные улицы. Матерь Божья! Это пострашнее любого пике! Ощущение такое, словно самолет потерял управление и вот-вот разобьется.

Давай, Виталий, вперед. Набережная пустынна. Не сбавляй скорость, не снимай ногу с акселератора — это же правительственная машина, которой все должны уступать дорогу.

Выехав на Кутузовский проспект, он с чувством облегчения снова глянул в зеркало. Все по расписанию. С точностью до секунды. Какую же смекалку проявил дядя, организовав прием в комнате, примыкающей к личным апартаментам, откуда лестница ведет прямо во двор! Очень удобно и практично. Каждый русский правитель заботился о запасном выходе, тщательно готовил себе путь к отступлению, — да не один! — сознавая, с каким коварством приходится сталкиваться в борьбе за власть.

Теперь — курс на восток. Осторожно. Вот старая колымага! Подпрыгивает и дребезжит на каждом ухабе… Перекресток и пост ГАИ. Трое милиционеров вылавливают нарушителей. Забавно: даже отдают честь моей «чайке». А ведь не знают, кто в ней находится!

Виталий провел рукой по волосам. Ему ужасно хотелось опустить разделяющее их стекло, поздороваться, завести нормальный человеческий разговор. Но Порученец был категоричен: «Это тебе не офицерский клуб — нечего демонстрировать общительность! Доставь его куда надо, и, кто знает, может, однажды тебя назовут героем».

Вдалеке, за деревьями и кустарником, показались здания военного аэродрома. Сердце у Виталия забилось в два раза быстрее: сзади блеснули фары. Однако вскоре машина обогнала их и растворилась в темноте.