Шпион под подозрением. Спасские ворота

Голова раскалывалась от боли, ноги не слушались. Саша почувствовал себя совсем беспомощным, когда его вытолкнули за дверь проходной на ночную улицу. С детства у него было слабое здоровье, череда специалистов последовательно констатировала этот медицинский факт, но никто из них не предложил лечения. Все они лишь сходились во мнении, что у мальчика слабое сердце, и рекомендовали ему вести спокойный образ жизни.

Саша вспомнил об этом, когда, шатаясь, брел по безлюдной Петровке. Он свернул направо, к кольцу. Каждый шаг молотом отдавался в мозгу. Надо срочно показаться врачу.

«Марина Александровна», — вдруг всплыло на поверхность его сознания. Вот уже несколько лет они были знакомы, Саша часто играл у нее дома на Ленинском проспекте. Для него она была больше, чем врач; она была другом.

По кольцу он доехал на троллейбусе до Парка культуры, поднялся на Октябрьскую площадь и дальше пошел пешком по Ленинскому проспекту. От страшной головной боли он плохо видел, однако ноги сами вели его.

Марина Александровна открыла ему дверь в домашнем халате.

— Бог мой, Саша! Откуда ты? Уже ночь!

Она пропустила Сашу в прихожую и тут, взглянув на него, молча повела в свою комнату.

— Садись, мой мальчик, дай мне осмотреть тебя. Сюда садись. — Она указала на кровать.

— Только не расспрашивайте меня ни о чем, Марина Александровна. Дайте мне какую-нибудь таблетку. Я ушибся головой, кажется, сильно.

— Мог бы этого не говорить. — Ее опытные пальцы ощупали опухоль. — Тебя ударили, Саша. Я должна знать, что произошло.

— Ну, подрались. Так, из-за ерунды… Ну, двинули мне кулаком, вот и все.

— Нет, не все. Тебе надо срочно в больницу. Травма очень опасная, не исключено внутренне кровоизлияние в мозг. — Она опустила руку и озабоченно нахмурилась. — Едем сейчас же. Я сама отвезу тебя в клинику, и все будет хорошо.

Саша взял ее за руку.

— Не могу я сейчас лечь в больницу, Марина Александровна. Присядьте на минуту рядом со мной. Понимаете, я должен кое-кого срочно повидать. Это очень важно. Скажу больше: от меня сейчас зависит жизнь этого человека.

— Как врач я настаиваю. Последствия могут быть непредсказуемыми… Куда ты?

Саша встал и направился к двери.

— Я должен идти. Простите меня, но сейчас это важнее всего остального.

Марина видела, что спорить С ним бесполезно. Оставалась только одна возможность.

— Ладно, можешь идти, но лучше я подвезу тебя, куда надо, а потом — ты слышишь меня? — потом мы сразу же поедем в клинику. Все, это мое последнее слово.

И Марина стала одеваться.

У нее была старая модель «жигулей» еще итальянского выпуска, гораздо надежнее нынешних, разукрашенных хромированными железками. Такая машина в Южном порту стоила целое состояние. Через своих пациентов Марина легко могла бы достать зимнюю резину с шипами, но не удосужилась. Впрочем, снегопад прекратился, а улицы были чисто убраны.

По меньшей мере трое постовых гаишников записали номер одиноких «жигулей», которые, как показала проверка, принадлежали врачихе из районной поликлиники. Поэтому ее не стали останавливать и проверять документы. Врачи по ночам без дела не носятся, сломя голову. Лучше не трогать их. Дай Бог, чтобы и к тебе в случае чего так же спешил доктор.

За два дома до Зининого Саша попросил остановиться.

— Отсюда я пойду пешком. Тут рядом, за углом. Вас не должны там видеть. — Он открыл дверцу. — Спасибо вам за все, Марина…

— Какое еще спасибо? — сердито ответила она. — Я жду тебя здесь.

— Не надо, — вздохнул Саша.

— Нет, надо!

Опять они испортили ему все удовольствие. И двух часов не прошло, как Перминев вернулся в Международный торговый центр, а его снова вызывало начальство.

При виде подчиненного генерал побагровел. Ворот рубахи расстегнут, под мышками темные пятна от пота, глаза смотрят в разные стороны… Славно веселятся его сотруднички!

— Вы кретин, Перминев, тупица и идиот.

Иноземцев встал и вышел из-за стола.

— Все указывает на Калягина. Вы хоть понимаете, что это значит? — Генерал отхаркнул и сплюнул мокроту в носовой платок. — Хотите знать, кто его вычислил? Кремлевская служба безопасности. Ну, что вы теперь скажете, а?

Перминев молчал, лихорадочно перебирая в уме возможные для него последствия и прикидывая шансы выпутаться. Может, ошибка? А может, просто какая-то сволочь копает под Калягина? Не мог же он в самом деле быть шпионом. Самый молодой, самый умный из них. Его человек, Перминева! Вот это-то и было самым скверным.

Генерал грохнул кулаком по столу. Он видел Перминева насквозь, читал все его трусливые мыслишки.

— И не надейтесь, — язвительно произнес Иноземцев. — Нет никаких сомнений, никаких, ясно? Вы хотите знать, почему я так уверен? Час назад мне позвонил один старый дружок и сообщил об этом. Один мой старинный собутыльник. Сам мне позвонил… Снова хочет дружить со мной… — Генерал закашлялся и сплюнул на пол. Он взял со стола стакан с водой, выпил глоток и добавил: — Хорошо еще, что я успел предпринять кое-какие шаги.

В кабинет без стука вошел шифровальщик и протянул генералу узкую полоску бумаги.

— Когда это пришло? — быстро спросил Иноземцев.