Шпионаж во время войны

Дело Джозефа Джонаса, бывшего лорд-мэра города Шеффилда, представляет огромный интерес вследствие положения и богатства обвиняемого, так много потерявшего из-за связи с неприятелем. Кроме того, дело это показывает, насколько немецкий националистский инстинкт внедрен даже в человека, официально покинувшего свою родную страну и имевшего все основания оставаться верным своей новой присяге. Сэр Джозеф Джонас родился в Германии от немецких родителей, но принял английское подданство, когда был еще совершенно юным. Он женился на англичанке. Им была основана маленькая сталелитейная мастерская в Шеффилде еще задолго до войны, и он прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как предприятие это разрослось в огромное производство. Как один из самых видных фабрикантов Шеффилда он был избран лорд-мэром, и вскоре затем ему был дарован титул кавалера за его крупные пожертвования благотворительным учреждениям.

В начале войны он получил крупные заказы на снаряды от британского правительства и выполнял их с большой аккуратностью. Он пользовался репутацией британского патриота. В 1915–1916 гг. он один поставлял почти всю лучшую сталь для штыков. В 1918 г. производились опыты изготовления ружей нового образца, и фирма Джонаса была тесно связана с этими опытами. Совершенно неожиданно мы с удивлением узнали, что сведения относительно этих ружей были тайно доставлены фирме Крупп в Эссене. Следствие показало, что в июне 1914 г., когда никто еще ни в Англии ни в Германии не подозревал, что война разразится между этими двумя странами, группа директоров и экспертов завода Круппа объехала все сталелитейные заводы Великобритании начиная с предприятия Джонаса в Шеффильде. Это посещение, несомненно, преследовало исключительно коммерческие цели. Крупп хотел быть в курсе методов английского производства и использовать те улучшения, которые он мог обнаружить в работе. В результате этого посещения возникли дружеские связи между сэром Джозефом Джонасом и его бывшим соотечественником. Он всегда поддерживал сношения со своими немецкими друзьями, из которых самыми близкими были Карл Ган и его сын, проживавшие в Англии, а также Пауль фон Гонтард, работавший для Круппа до войны и открывший затем сталелитейный завод в окрестностях Берлина.

Я не собираюсь рассказывать здесь, каким образом были получены доказательства измены, и ограничусь только следующим: улики эти были достаточны для ареста сэра Джозефа Джонаса и обоих Ганов, обвинявшихся в собирании сведений с целью передачи их неприятелю.

Странные посетители Скотланд-ярда

В январе 1916 г. все суда, направлявшиеся в северные нейтральные страны, должны были останавливаться в порту Фалмут. Голландскому военному кораблю, увозившему полковника фон Папена и капитана Бой-Эда, пришлось сделать то же самое. Офицер, следивший за посадкой, был вполне корректен, но твердо заявил, что должен осмотреть их документы. Фон Папен энергично протестовал против этого, заявив, что документы его не подлежат осмотру, так как он имел пропуск, выданный ему британским правительством. Офицер возразил, что пропуск касается его личности, но не его багажа и документов. С этими словами он забрал все, что принадлежало фон Папену, включая и его чековую книжку и расписки, которые явились для нас настоящей сокровищницей всевозможных сведений. Мы нашли в них документы, подтверждавшие платежи, произведенные в пользу человека, разрушившего многие мосты в Соединенных Штатах, известного капитана фон Ринтельна, виновного во вредительстве; он же оплачивал шпиона Купферле, покончившего жизнь самоубийством в Брикстонской тюрьме, фон дер Гольца и других подозрительных лиц. После войны в Германии вошло в моду приписывать поражение немцев неспособности немецких дипломатических агентов за границей, и, разумеется, фон Папен, по неудаче ли или по неловкости, сильно содействовал нашему делу, так как он дал нам возможность уличить графа Бернсдорфа, который некоторое время назад торжественно заявил, что ни один из членов его посольства никогда не был замешан ни во вредительстве, ни в шпионаже.

Это было ложью в отношении его морских и военных атташе и верно, по-видимому, только в отношении к фон Ринтельну, так как он не состоял в качестве атташе при германском посольстве. Однако Бернсдорф прекрасно знал, что его привело в Америку. Ринтельн сам рассказывал подробности их свидания: