Шпицбергенский дневник

К пяти вечера пошёл на урок английского языка к девчонкам, которые меня уж заждались. Хотят заниматься в дневное время. Попробую завтра вырваться пораньше. А сегодня пришлось после этого урока сидеть до поздней ночи, готовя переводы писем Шатирову. И вот обидно, что передать эти письма факсом в Москву сегодня так и не удалось. Может, атмосфера вмешивается в нашу связь?

Днём приходил Платон и уточнял, каким образом он мне передаст свой детектив для продажи.

22 октября

— 3 °C

День был напряжённым. Звонки в Москву с моей стороны не удавались.

Зато они ко мне прорывались много раз. Посылал факсы в разные стороны.

Обсуждал, наконец, с Соколовым программу подготовки к туристическому сезону будущего года. Но он завтра надолго улетает.

Даже позаниматься с детьми английским сегодня не было времени вообще. Встретил их мимоходом на улице, и они угостили меня конфеткой.

Смешно, что не я их, а они меня угощали.

К Тамаре Петровне пришёл Дениска и мы после работы зашли ко мне попить кофе. Ему тоже нравится мой способ приготовления напитка.

Поужинал и сел за письма, но успел только одно — домой в Москву.

Попробую завтра с утра написать в Ялту, но вряд ли получится, а рейс в Москву именно завтра.

23 октября

— 6 °C

Позавтракал и написал письма Тёме и в музей. Пошёл в больницу к без четверти одиннадцать. Проверил готовность поляка к отъезду. Пришла машина уазик. Сели мы с поляком и сюда же внесли на носилках больного Карпова, который получил травму головы, когда его на днях засыпало в шахте обрушившейся от горного удара кровлей. Бывают такие случаи. Повезло ещё, что жив остался. Впрочем, в таких случаях не известно, что лучше — погибнуть сразу или потом всю жизнь, может, недолгую мучиться от столь серьёзной травмы.

На вертолётной площадке посидели в зале ожидания. Залом, правда, такую комнату назвать трудно: потолок низкий, света мало, но человек тридцать примерно помещается. Впрочем, главное, что тепло. После часа дня вылетели. Через пятнадцать минут приземлились в Лонгиербюене. Там сдал поляка Джуруку и встретился с прилетевшей с Пирамиды Балбеко.

Самолёт из Москвы уже прибыл, в зале появились первые пассажиры. Я подумал тогда, что вот и сам теперь встречаю прибывающих. Сколько будет у меня таких рейсов? Подхожу к возбуждённому Александру Васильевичу. С ним все здороваются, все его отвлекают. Он наспех просит меня взять его багаж с конвейерной ленты и исчезает, как и следовало ожидать. В зале на втором этаже встретил Баранову из туристической фирмы «Грикосмир». Она прилетела сюда, чтобы воочию убедиться в возможности осуществления разработанного нами плана чартерных полётов самолётов с туристическими группами. Это хорошо. Может, дело сдвинется с места.

Пили с Балбеко фанту, которую она купила за кроны. У меня пока крон нет. Здесь же в буфете продаётся краеведческая литература. Я узнал, что путеводитель по Шпицбергену на английском языке стоит 137 крон, и, как подсчитала продавец, это получается двадцать один доллар. Когда я сказал, что это дорого, она пошла к своему начальству и, вернувшись, сообщила мне, что её поправили — книга стоит двадцать пять долларов, то есть ещё дороже, учитывая надбавку за обмен долларов на кроны. Ничего себе!

Летели в Баренцбург в битком набитом людьми и вещами вертолёте.

Мне пришлось почти всё время стоять. Около пяти вечера пошли с Анной Павловной Барановой обедать. Ей всё пока нравится. После обеда я попросил её отдыхать от поездки, а сам отправился в соседнюю квартиру к Александру Васильевичу пить водку за его успешное возвращение. Наговорившись о Москве и наших делах, прошёлся по баренцбуржской хорошей погоде, попил чай в столовой и домой.

С почтой на моё имя пришёл заказанный Платоном пакет от фотокомпании, но я ничего интересного для себя там не нашёл.

24 октября

А утром был ветерок. Зашёл за Анной Павловной, позавтракали в столовой, она поразилась обилию пищи. Сказала, что ей хватило бы и одних холодных закусок. Ну а что спорить? Действительно кормит неплохо. Дома такое разнообразие сейчас не у всех увидишь. Однако в восемь пятнадцать я уже садился в автобус с детьми, чтобы ехать с ними на вертолётную площадку, или, как тут все говорят — на ГРЭ. Нормально долетели до Лонгиербюена.

Интересно наблюдать за детьми в полёте. Никакой боязни ни у кого нет. Кто-то сосёт конфетку, наспех сунутую мамашей, кто-то болтает весело, и редко кто глянет в окно вертолёта на землю. Назад летели совсем иначе. Все уже устали от мероприятий, с подарками в руках, почти не разговаривали, и добрая половина заснула, хоть и краток полёт. Но это потом, а сначала в аэропорту Лонгиербюена нас встретила Тюфенталь, с которой я говорил вчера по телефону. Тут выяснилось, что она неплохо владеет и русским. По телефону общались на английском. Но об этом я напишу позже, так как хочется уже спать, а завтра с самого утра лететь на Пирамиду. Со свободным временем становится туговато.

ХИЛЬДА