Шпицбергенский дневник

Прилетев на вертолёте в Лонгиербюен, мне нужно было весь день ездить то в посёлок договариваться об автобусах, то на морской причал встречать буксир с людьми, то в аэропорт и снова в посёлок. Не знаю, как бы я решал все проблемы, если бы не оказался, как всегда, рядом Умбрейт. Он не только всюду меня возил, но и во время разгрузки самолёта МЧС, не смотря на разыгравшуюся осеннюю метель, то помогал искать деревянные поддоны для мешков, то что-то хватал сам и нёс в назначенное место, то просто стоял, наблюдая за моими действиями, готовый броситься на помощь в любой момент. Тогда мне удалось не заболеть, а Андреас свалился с температурой на неделю. Такие моменты жизни не забываются и, как говорят у нас, дорогого стоят.

Но свидетелем такого энтузиазма Умбрейта в помощи русским практически был только я. Работники рудника, которых подвозили мои друзья и Андреас в их силе, считали это нормальным явлением. Им казалось, что я для того и нахожусь в норвежском посёлке, чтобы решать такие проблемы. А руководство треста вообще не интересовалось тем, как и что я осуществляю в пределах иностранного государства. Поэтому единственное, что я мог сделать в ответ на услуги Андреаса, это договориться с директором рудника Соколовым о том, что Умбрейта мы поселяем в нашей гостинице бесплатно. Правда, наша услуга была весьма небольшая, так как Умбрейт посещал Баренцбург крайне редко. Но хоть так, чем никак.

Да мой друг никогда и не требовал ничего взамен. Если я чем-то мог помочь, он благодарил, если нет, он относился с пониманием. А консул Владимир Ильич посматривал на меня косо и хмурился, когда я ему рассказывал об искренности отношения к нам немецкого бизнесмена, влюблённого в Шпицберген и мечтающего совместно с русскими создать на Пирамиде туристическую компанию. Консул почему-то подозревал Умбрейта в каких-то других, наверно, шпионских действиях, а заодно и меня, поэтому однажды, во время одного из наших сабантуев, крепко выпив, вдруг сказал мне:

— Смотри у меня, а то я тебя отсюда в наручниках вывезу.

Я собрался тогда резко ответить ему, но внимательно следивший за нами Соколов, тут же подхватил меня под руку и потащил в сторону, говоря:

— Не встревайте, Евгений Николаевич. Видите, он не понимает сам, что говорит. А к чему нам лишние неприятности?

Мне было смешно слушать консульские подозрения, поскольку никаких секретов у нас на Шпицбергене совершенно нет, особенно, когда государство перестало интересоваться делами архипелага. По-моему, любой иностранной разведке вообще нечего делать в российских посёлках Шпицбергена. Но, может, я как дилетант чего-то не понимаю. Во всяком случае, за много лет нашего знакомства с Умбрейтом я видел только его огромный интерес к природе архипелага и любовь к русским, действия которых он часто не мог понять, видя как мы теряем собственную выгоду то ли по глупости, то ли по нежеланию что-то делать.

После необдуманного и, как потом со мной согласились, неправильного закрытия рудника Пирамида, Умбрейт провёл со мной многие часы в обсуждении возможностей спасения посёлка от гибели, написал об этом горы бумаг, вынуждая меня тратить многие часы на их перевод, составлял с юристами официальные хорошо просчитанные договора, по которым брал расходы по восстановлению жизнедеятельности посёлка на себя, но которые так и не были подписаны руководством треста, и до сих пор, хотя уже несколько лет я не являюсь сотрудником треста «Арктикуголь», Умбрейт продолжает снабжать меня самой свежей фотоинформацией о плачевном состоянии разрушающегося посёлка в надежде на то, что здесь, в Москве я сумею добиться понимания Российского руководства о необходимости принятия срочных действенных мер.

Каждый год, приезжая на Шпицберген, я встречаюсь со своим другом.

Мы постоянно переписываемся, он часто звонит мне домой и потому всегда знает о дне моего приезда на Шпицберген. Но ведь я не являюсь предметом его главной заботы. У него на плечах туристическая фирма, деятельность которой всё время расширяется. Рядом с аэропортом у него кемпинг с добрым десятком палаток, в которых он устраивает небогатых туристов, обеспечивая их всем необходимым. Тут же стоит дом, в котором есть все удобства для путешественников, то есть туалеты, душевые, кухня со всеми принадлежностями. В этом доме я, бывало, ночевал в критических ситуациях и, естественно, бесплатно. Помимо кемпинга Умбрейт занят чтением лекций о Шпицбергене на судах, совершающих круизные плавания вокруг архипелага. А в этом году, когда я пишу этот дневник, Умбрейт принимает участие в качестве руководителя туристической группы в плавании на Землю Франца Иосифа. Планировались и другие поездки, потому вполне возможно, что друг мой в момент нашего прилёта окажется где-то далеко и тогда мне придётся искать других помощников и принимать другие решения. Вот о чём думал я, когда наш самолёт заходил на посадку в аэропорту Лонгиербюена около половины первого ночи полярного дня Шпицбергена.

1-2 июля, ночь с пятницы на субботу