Шпицбергенский дневник

Коре покончил со швейным бизнесом, уйдя, как говорил мне, на заслуженный отдых — ему уже около семидесяти лет. В этом году мы со Старковым в июне были на семинаре в Тромсё, и там я неожиданно узнал о том, что Коре теперь опять живёт в этом северном норвежском городе, откуда некогда переехал в столицу с молодой русской женой. Оказавшись вновь холостяком, он продал свой замечательный дом в Осло, снова купил транспортное судно, и, узнав о моём предстоящем приезде в Тромсё, хотел встретиться, но в день нашего прибытия вынужден был по делам бизнеса отправиться в плавание на своём новом судне, потому ограничился передачей привета.

Когда мы вышли с фабрики и направились вниз к столовой, то опять раздался радостный возглас женщины: Кого я вижу?! И снова объятия. Это была Лариса из спорткомплекса. Понятное дело — мы с нею тоже много лет занимались проведением спортивных состязаний вместе с норвежцами. Я организовывал все поездки наших спортсменов в Лонгиербюен и приёмы норвежских любителей спорта у нас в Баренцбурге. Михайлов скромно стоял в сторонке, пока Лариса торопливо спрашивала, надолго ли я и когда приду в бассейн плавать.

ЛАРИСА ИЗ СПОРТКОМПЛЕКСА

Раньше Лариса была чуть постройней и поэнергичнее. То было время, когда в нашем дворце спорта работали спортивные секции не только на бумаге, но и на самом деле. Женщины увлекались модным занятием — улучшением своих фигур. Для них были определены строго определённые часы, как и для других секций: настольного тенниса, бадминтона, волейбола, футбола, шахмат, тяжёлой атлетики и, что особенно важно, плавание для детей. Вот этим занималась в то время Лариса. Строгая в меру, с зычным голосом, без которого трудно было бы управиться с малышнёй, Лариса пользовалась успехом и умело обучала ребятишек азам плавания.

Бассейн, надо сказать, в Баренцбурге чудесный. Строился он вместо некогда сгоревшего деревянного спортзала и строился, видимо, с любовью. Стены помещения бассейна выложены плиткой. При этом с той стороны, где установлены тумбы для ныряльщиков, на стене мозаикой выложены бегущие олени, а с противоположной стороны взору пловцов предстают дельфины, красиво изображённые под зимним садом.

Приводя туристов или делегации в спорткомплекс, я всегда с гордостью рассказывал о том, что бассейн по размеру двадцать пять метров в длину и десять в ширину, то есть наполовину олимпийский, а вода поступает сюда прямо из фьорда, но подогревается до двадцати пяти градусов. Если мы приходили в бассейн в так называемые часы пик, то шуму и веселья там было предостаточно, благодаря ребятне постарше, носившейся вокруг взрослого бассейна, и малышам с не меньшей радостью резвившимся в специальном детском бассейне, тоже немалого размера, но, разумеется, помельче.

Как-то раз нам с Ларисой удалось даже провести в бассейне международные детские соревнования по плаванию. Звучит это громко, а на самом деле соревновались только норвежские дети и наши баренцбургские. Ну а кто может сказать, что это не соревнование между народами? Правда, то, что мы предполагали, не получилось. Соревновались фактически русские с русскими, а норвежцы с норвежцами, и вот почему. Когда мы впервые предложили провести такие соревнования, то, конечно, поясняли в письме, что имеем в виду школьников. Школьники со всей Норвегии и приехали, только почти все в возрасте пятнадцати — семнадцати лет. Лариса, увидев таких взрослых почти гостей, пришла в ужас. У нас всято школа начальная, где дети едва успевали добраться до десяти одиннадцати лет. Но я успокаивал Ларису, как мог, объясняя, что у нас ведь не чемпионат мира, а дружеские состязания, так что не результат важен. Пришлось, конечно, потрудиться нашему тренеру, придумывая кого с кем ставить на параллельные дорожки.

Словом, по возрастным категориям международности не получилось.

Естественно, норвежские подростки плавали быстрее и соревновались фактически между собой. Но и нашим детям призы мы выдавали, тем более что нашёлся у нас маленький паренёк Ваня, сумевший почти на равных плыть с норвежцами, что вызвало бурю восторга у всех зрителей. А было ему всего лет десять. И вообще он весьма интересный мальчуган.

Встретились мы с ним после одного из обедов на выходе из столовой. Он явно хотел со мной поговорить. Да и мне было всегда приятно, когда ко мне дети с разговорами приставали. Он и спрашивает:

— Вы не очень сейчас заняты, Евгений Николаевич?

— Не очень, — отвечаю, хотя такого у меня почти не бывало. — А что?

— Можно я к вам зайду домой, посмотреть, как вы живёте?

— Можно, — говорю, — только что же у меня особенного? Человек я самый обычный.

И тут меня Ваня удивил, когда очень серьёзным тоном возразил:

— Нет, вы не обычный человек. Вы переводчик.

Вот ведь, оказывается, в чём было дело. А я и не знал, что у ребят я числюсь особым человеком. Привёл я Ваню к себе, показал музыкальный центр, телевизор. Но это всё есть и в шахтёрских квартирах. Однако Ване всё нравилось, и он осматривал квартиру с особым почтением. Может, тоже когда-нибудь будет переводчиком.