Шрам

– Пусть светит огонёк. – И дрова в очаге, подымив, разгораются.

– Пусть светит огонёк. – И пламя весело пляшет, вверх летят искры.

– Ах, какой большой огонь разгорелся из маленького огонька!

В камине пылает жаркое пламя, освещая и согревая всё вокруг. И я понимаю: пора, пусть я всего лишь огонёк.

Глава сорок третья

Утром, сразу после пробуждения, мне не лежится в постели. Впервые за последние недели я выхожу из комнаты и останавливаюсь на верхних ступеньках лестницы. Послышалось, или снизу доносятся голоса? Запахнувшись поплотнее в халат, я спускаюсь по лестнице и вхожу в кухню… полную пустых.

Споткнувшись, я едва не лечу на пол, но Оскар подхватывает меня, не давая упасть. Всё-таки я очень ослабла за последние недели, спрятавшись в коконе одиночества. Когда он обнимает меня, крепко прижимая к себе, я утыкаюсь лбом ему в грудь и позволяю себе расплакаться. Слёзы льются из моих глаз впервые с того дня, как Лонгсайт попытался заживо снять с меня кожу. Я рыдаю по той девушке, которая изо всех сил старалась быть храброй, сделать всё как надо и надеялась, что этого будет достаточно. Я плачу по разорванной дружбе и по тем, кого потеряла. Любовь к ним всегда со мной, потому что больше ей некуда деться. И ещё я плачу, потому что его сильные руки и тёплые объятия напоминают о недавнем сне, и я плачу из-за любви к тем сёстрам, что вытащили меня из тёмной глубины и показали свет.

Когда я пытаюсь отстраниться, Оскар приподнимает мою голову за подбородок и целует мокрые от слёз ресницы, отчего я ещё пуще заливаюсь слезами.

Наконец, устроившись вместе с гостями на нашей маленькой кухне, я спрашиваю, что произошло. И хотя они наверняка рассказывали эту историю много раз, по очереди возвращаются к ней снова: Соломон, Тания, Касия и Фенн, Блейк, Пенни и… младенец.

– Между нами снова возводят стену?! Мы решили, что не станем терпеть. Увидели, как отмеченные строители выкапывают древние камни, ещё те, самые первые, из которых велела сложить стену Мория, и поняли, что нас ждёт.

– Почему же вы не пришли раньше? Мы бы с радостью вас приняли, – говорит мама.

– Было опасно, – отвечает Блейк. В Фетерстоуне мы с ним не были близко знакомы, но я помню, что он никогда не отмалчивался и всегда защищал Пенни, свою жену, если требовалось. – Мы ждали, что малыш появится со дня на день, и я не хотел рисковать. Нельзя было позволить Пенни рожать ребёнка в лесной чаще одной, без помощи.

Дальше рассказывает Пенни:

– Конечно, знай мы заранее, как всё повернётся, наверняка поступили бы иначе. – Она застенчиво улыбается, порозовев под обращёнными на неё взглядами. – Скай родилась вечером, когда все собрались у костра. – Помолчав, чтобы слушатели осознали сказанное, и заметив недоумённый взгляд мамы, Пенни поясняет: – У нас верят, что если ребёнок рождается, когда все слушают у костра истории, то дитя станет или великим благословением, или… – Она тяжело вздыхает. – Проклятием.

– Можете не гадать, что заявила Сана, услышав о рождении девочки. – Фенн говорит мрачно, хрипло, у него взгляд человека, повидавшего многое. Он выполнял задания Саны, и это не прошло для него даром. – Она ни секунды не сомневалась. Вы с Пенни не раз набирались храбрости и бросали ей вызов, потому Сана и объявила, что малышка несёт проклятие. – Фенн угрюмо усмехается. – Вот мы и сбежали. Больше нам ничего не оставалось.

Пенни ласково кладёт руку на запястье Фенна:

– Ты спас нас, Фенн. Ты очень добрый и храбрый. – Из глаз Пенни текут слёзы, и Тания прячет лицо в ладонях. Соломон тоже плачет, не стесняясь слёз, и в его глазах сияют гордость и восхищение.

Рассказ продолжает Касия:

– Те, кто не хотел больше терпеть правление Саны, тоже ушли из города. Сана с приспешниками презирают отмеченных за то, что те снова принялись строить стену, однако ответ у них один: продолжать нападения на Сейнтстоун, лить кровь и кричать погромче. Их не тревожит глубокая пропасть между нашими городами, а ведь она становится всё шире. Мы понимаем, что заявиться к вам было глупо, и не собираемся задерживаться, но оставаться в Фетерстоуне мы больше не могли.

Оскар склоняется ко мне, его губы щекочут мою шею.

– Я скучал, – шепчет он так тихо, что слышу его только я.

День проходит как во сне, вечером к нашей компании присоединяются Обель, Себ и Коннор.